Талисман

Он зашёл за угол сарая; справляя нужду, он вглядывался в небо. Это была одна из тех ночей, которые изредка бывают в конце октября — начале ноября, незадолго до прихода зимы. Было удивительно тепло, лёгкий ветерок окутывал мальчика приятной прохладой.

Наверху сияла луна, белая и круглая. Она была прекрасна. Её свет озарял маленькую полянку перед сторожкой. Джек, почти загипнотизированный, не сводил с неё глаз.

«Мы не подходим к стадам, когда изменяемся. О Боже, конечно, нет!»

«А теперь стадо — это я, Волк?»

Луна имело лицо. Джек совсем не удивился, поняв, что это лицо Волка… только не такое, широкое, открытое и немного растерянное, как обычно. Это лицо было тёмным и вытянутым. Его затемняла шерсть, но дело было даже не в ней. Оно было тёмным изнутри.

«Мы не подходим к ним, мы можем съесть их, мы можем съесть их, Джек, когда мы изменяемся, мы…»

Лицо луны — лицо хищника с разверстой пастью и оскаленными зубами.

«Мы можем съесть, мы можем убить, убить, убить, УБИТЬ, УБИТЬ…»

Чей-то палец дотронулся сзади до плеча Джека и быстро пробежал по спине. Джек замер, глядя на луну.

— Я напугал тебя, Джек, — сказал за его спиной Волк. — Прости меня, Джек.

Но Джеку показалось, что Волк вовсе не чувствует себя виноватым. Ему даже показалось, что в голосе Волка звучит насмешка, и Джек внезапно понял, что его сейчас съедят.

Пришёл страх, и кровь в его жилах заледенела.

«Кто здесь боится большого Волка, большого плохого Волка, большого, плохого…»

— Джек?

«Я, я, я боюсь большого плохого Волка, о Боже…»

Он медленно повернулся.

Лицо Волка было скрыто тенью, и только ярко-оранжевые глаза сверкали на нем.

— Волк, с тобой все в порядке? — спросил Джек громко, как только мог.

— Да, — прозвучал ответ. — Я гулял под луной. Это было прекрасно. Я бежал… и бежал… и бежал. Но со мной все в порядке, Джек. — Волк улыбнулся, чтобы показать, насколько с ним все в порядке, и приоткрыл рот, заполненный огромными острыми зубами.

В Джеке взметнулся ужас. Рот походил на пасть чудовища в фильме ужасов. Волк заметил его чувства, и по его лицу пробежала тень смущения. Но под маской смущения таилось нечто иное. Нечто, побуждающее его показывать зубы и насмешливо разговаривать. Нечто, выдающее в Волке хищника.

— Прости меня, Джек, — сказал он. — Время… Оно пришло. Мы должны кое-что сделать. Мы… завтра. Мы должны… должны… — Он поднял голову вверх, и заворожённо уставился на небо. Потом снова раскрыл рот и завыл.

И Джеку показалось — вполне явственно — что Волк на луне завыл в ответ.

Ужас в мальчике нарастал. Конечно, этой ночью ему больше не удалось заснуть.

На следующий день Волк вёл себя получше. Совсем немного, но при этом чувствовал себя очень больным. Он попытался объяснить Джеку, что с ним происходит, но понять его было трудно. Он подскакивал, выл, опять садился — и опять выл, указывая пальцем на небо. Его ноги вновь покрылись шерстью.

Волк пытался сказать Джеку, что тот должен сделать, но у него ничего не получалось. Он знал, какая перемена произошла в нем, и боялся, что в этом мире может ещё больше измениться к худшему. Он почувствовал это. Он чувствовал себя во власти неведомой силы, и вечером, когда взошла луна, он убежал, увлекаемый этой силой, в лес.

Вновь и вновь Волк повторял, что не собирается убивать Джека, и что скорее убьёт себя, чем мальчика.

Ближе всего к ним находился маленький городок Дэйлвиль. Туда Джек и направился. Он вошёл в магазин, нащупывая деньги в кармане джинсов.

— Помочь тебе, сынок?

— Да, сэр, — ответил Джек. — Я бы хотел купить висячий замок.

— Ладно, сейчас поищем. У нас есть три вида. Какой тебе больше нравится? Какой ты выберешь?

— Самый большой, — сказал Джек, глядя на продавца, чьё умудрённое опытом лицо лучилось доброжелательностью.

— Самый большой, — повторил продавец. — А можно поинтересоваться, для чего он тебе?

— Для моей собаки, — быстро выпалил Джек.

История. Всегда-то им нужна История. Он продумал эту Историю по пути от сторожки, где они провели две последние ночи.

— Мне нужен замок для моей собаки. Я должен запереть её. Она кусается.

Он заплатил за замок десять долларов, и у него осталось ещё десять. Сперва, узнав цену, он хотел отказаться от покупки… но потом вспомнил, каким был Волк прошлой ночью, как он выл и как пылали его глаза…

Он заплатил десять долларов.

По дороге к сторожке он пытался остановить каждую попутную машину, но, конечно же, никто не притормозил. Наверное, он слишком напоминал бродягу.

В газете, в которую продавец завернул замок, было написано, что солнце сегодня зайдёт в шесть часов. О восходе луны там не было ни слова, но Джек предполагал, что она взойдёт самое позднее в семь. Был час дня, и он не мог придумать, куда же ему уйти от Волка на ночь.

«Ты запри меня, Джек», — сказал ему Волк. — «Хорошенько запри меня. Потому что если я выйду, то кого-нибудь поймаю и убью. И ты — не исключение, Джек. Даже ты. Поэтому запри меня и не отпирай, что бы я ни делал, или ни говорил. Три дня, Джек, пока луна не начнёт убывать. Три дня… даже четыре, если ты не будешь до конца уверен».