Талисманы Шаннары

Светало. Слабый свет просачивался из коридора, прилегавшего к темным покоям. Проснувшись, Уолкер Бо некоторое время лежал неподвижно, размышляя о сне и о том, что ему в нем открылось. Алланон послал ему видение, чтобы Уолкер мог начать новую жизнь. Сон утвердил его в намерении отправиться на поиски Пара и Рен, придал уверенности в себе.

Он может примириться со своим преображением, если оно принесет измученным землям и народам освобождение от разбоя порождений Тьмы.

«Найди потомков Шаннары. Не подведи их…»

Уолкер поднялся с постели, оделся, умылся и поел, сидя на крепостной стене замка и глядя на раскинувшиеся окрест земли. Он вспоминал Коглина и все то, чему научил его старик. Мысленно он прочитал молитву, которая помогла его преображению из смертного человека в друида.

Он вспомнил о секретах, поведанных ему в конце беседы, когда Алланон прикоснулся к нему. То, что Уолкер узнал, разрешило кое-какие его сомнения. Все нынешние события естественно вплетались в канву истории Четырех Земель.

То, что свершилось за последние несколько недель, расцветило и обрисовало контуры этого сложного узора. Но только сон и дарованное сном прозрение позволили бросить на него луч света и хорошенько его разглядеть.

Осталось неясным, однако, зачем нужно Рен вести назад эльфов.

Не вполне понятно также, зачем Пару искать и находить Меч Шаннары.

Но самым непонятным был секрет силы порождений Тьмы.

Наконец, оставив досужие размышления, Уолкер поднялся и направился в глубины замковых подземелий. Шепоточек безмолвно следовал за ним по пятам, тенью скользя позади него. Друид решил взять болотного кота с собой. Ведь это Коглин подарил ему кота, и теперь на Бо лежала ответственность за его судьбу. Нельзя же зверя просто взять да и запереть в цитадели, к тому же привычка всюду быть вместе могла в дальнейшем сослужить добрую службу. Проанализировав собственные побуждения, друид усмехнулся.

Правда состояла в том, что после гибели Коглина Шепоточек хоть как-то скрашивал его одиночество.

Он спустился вниз по колодцу цитадели и дотронулся руками до каменных стен, как бы прикасаясь к той жизни, что покоилась под ними. Послушная его воле магическая сила пришла на зов, и он запер за собой незримую и несуществующую дверь.

Затем Уолкер затворил ворота Паранора и, сойдя с утеса под полог лесов, вступил в мир, в котором царили покой и прохлада. Благодарный и повеселевший Шепоточек шел вместе с ним.

Он то ускользал в тень, чтобы поохотиться и исследовать лесные следы, то возвращался к Уолкеру, дабы убедиться в том, что тот никуда не делся. Путь их лежал на север, мимо поляны, где покоился Коглин, но Уолкер не стал делать крюк, чтобы наведаться туда. Он уже попрощался со стариком, не стоило больше тревожить его прах.

День незаметно клонился к вечеру, ослепительно сияющий солнечный диск закатился за вершины Зубов Дракона. Уолкер и болотный кот все шли и шли. Впереди на перевале Кеннон зажглись сторожевые костры федератов, солдаты готовили ужин и заступали на посты.

В кромешной тьме Уолкер и болотный кот тихонько проскользнули мимо них и продолжили путь на юг.

Глава 21

Еще не совсем стихла и ушла гроза, разразившаяся над Тирзисом, когда ранним утром две оборванные нищенки, введя под руки слепого старика отца, вошли в ворота и влились в толпу купцов, торговцев, разносчиков, лоточников и странствующих коробейников, пришедших со всей округи, чтобы сбыть свои товары. Вся эта шумная и разношерстная публика торопилась войти в город как можно раньше, чтобы занять в торговых рядах местечко получше. Ворота распахнулись, и они заковыляли вперед так быстро, как только могли. Продвижение женщин замедлял неуверенно нащупывающий дорогу старик. Дочери с обеих сторон поддерживали его, не давая сбиться с пыльной и грязной мостовой.

Часовые Федерации выстроили всю эту пеструю толпу вдоль стен, присматриваясь к каждому, кто проходил мимо, и отводя в сторону подозрительных. Непривычное занятие. Ведь согласно прежнему приказу они должны были обращать особое внимание только на тех, кто хотел покинуть город. Но казнь предводителя свободнорожденных Падишара Крила была назначена на полдень следующего дня, и федераты опасались попытки отбить пленника. Хотя они и были убеждены, что дело это заведомо безнадежное: гарнизон полностью укомплектован и насчитывает пять тысяч человек, предосторожности все равно были приняты чрезвычайные. И поскольку только разгильдяй все оставляет на волю случая, стражам у ворот было строго-настрого приказано проверять любого пришельца.