Talk to me (Поговори со мной) (СИ)

– Я был…– Стоян тяжело вздохнул, будто ему больно вспоминать об этом, – я был близким другом твоих родителей. Ты не помнишь меня, я уехал в Петербург с Иваном, когда он поступил в школу. Великий Перун… как же я корил себя! Ведь если бы я был там, то, может, сумел бы их спасти. А если бы не маленькая вещица, которая теперь выручила всех нас, то хотя бы твой отец мог бы остаться в живых… – мужчина задумчиво глядел в пустоту. В воздухе повисла гнетущая тишина, было слышно, как где-то течет вода, и ее капание доводило до сумасшествия: кап-кап…

– Какая еще вещица? – прервал молчание Драко, голос его был хриплый, напряженный.

– А вы не догадываетесь? – Стоян опять зло ухмыльнулся. – То, что было у Эвы, милая безделушка, связывавшая ее с Иваном, с его семьей.

Девушка, стоявшая в оцепенении, дотронулась до кулона Ваниной матери.

– Ты снова выдала себя, Эва, – мужчина просто не мог перестать улыбаться. – Теперь я могу озвучить и нашим друзьям-мракоборцам: год за годом действовало заклинание, наложенное на волчицу. А всего-то нужно немного тепла, творящаяся рядышком магия и вуаля! Можно слышать абсолютно все, будь ты хоть на другом краю земли. А уж за теплом и магией у такой пылкой волшебницы дело не стало.

– Я не знала… – тихо прошептала она, качая головой и отходя к стене. – Я клянусь, я ничего не знала, – Эва повернула голову к Гарри и Драко.

Глава мракоборцев смотрел на девушку с сомнением, явно не понимая и половины этой запутанной истории. Зато Малфой уже решил для себя, что все понял. Его кулаки были сжаты, желваки нервно двигались. Казалось, он вот-вот ударит Эву.

– Но почему, – напряжение разорвал Егор, – мама никогда не говорила мне о Наставнике?

– Это… – Стоян словно медлил, не решался рассказывать правду. – Она не хотела, чтобы ты общался с убийцей.

Драко усмехнулся и закрыл лицо рукой, уверенный, что все надуманное им о профессоре зельеваренья – правда.

– Осмомысл Веславович никогда не… – вступилась за него Эва, услышав такое мерзкое обвинение в адрес своего учителя.

– Знаешь, девочка моя, меня всегда пугало, как ты привязана к этому человеку, – с сожалением вздохнул Стоян. – Я должен был ждать от тебя предательства, но верил, так верил… Потому никогда даже тебе не рассказывал, что профессор Северенко убил свою мать.

– Что?! – закричал подросток, а Эва возмущенно ахнула.

– Твоя бабушка, Егор, была оборотнем, как и твоя мама, – Эва резко бросила удивленный взгляд на парнишку, у которого не дернулся ни один нерв. – Ты ведь помнишь лекарство, над которым работает Северенко? О, да, с тех пор он очень далеко продвинулся. А когда-то просто запытал мать этим пойлом, стараясь выжечь из нее все, чего так боялся. Если бы Ольха не успела сбежать, ее постигла бы та же участь, – лицо Стояна исказилось злостью,он сжимал подлокотники кресла так, что костяшки пальцев побелели.

Все молчали. Даже Эва затихла, только в ужасе зажимала рот ладонью. К сожалению, она могла поверить в слова Стояна. Ей представился Наставник в молодости: горячий, уверенный в своем блестящем уме, переживший непростое детство с матерью-оборотнем, а потом обнаруживший, что и у сестры та же болезнь. Так вот от чего он так стремится изобрести лекарство…

– Да, история не из приятных, – горько усмехнулся Стоян. – Но теперь ты, Егор, понимаешь, почему Иван, почему Эва были со мной заодно.

– Но Ваня… Ваня бы мне рассказал, – пробормотал Егор, совсем сбитый с толку. – К тому же… он ведь умер из-за оборотней!

– Не совсем… – тихо и задумчиво сказал Стоян, повернув голову к волшебнику за своей спиной. – Пора.

Я вся напрягаюсь от этого «пора» и готовлюсь перекинуться, но человек не направляет на нас палочку, а просто сбрасывает капюшон. Впрочем, от этого мне не легче. Смотрю в лицо мужчины и не могу поверить. Снова подхожу к решетке и тяну к нему руки. Он послушно делает шаг в круг света, позволяя мне дотронуться до лица.

– Ваня… – шепотом срывается с моих губ.

Он нежно берет мою ладонь, коснувшуюся его щеки и ведет вниз, к запястью. Его пальцы замирают вместе с моими, дотронувшимися до рваного шрама на шее.

– Здравствуй, Ева, – спокойно произносит Ваня, но я отчетливо слышу, как сердце в его груди отбивает неровный ритм.

– Этого не может быть… – голова у меня начинает кружится, колени подкашиваются, соображать вдруг становится до сумасшествия тяжело. – Твои глаза… Этого не может быть… – только и получается повторять у меня, когда я падаю, и меня подмышки подхватывают чьи-то руки.

Стоян кашляет, и Ваня резко обращает внимание на Егора.

– Привет, – он чуть натянуто улыбается брату.

– Ты жив… – только и может сказать мой мальчик.

Я смотрю на них, и все происходящее кажется мне сценой из какой-то пьесы или фильма.

– Жив. Прости, что я тогда… ушел. Так было надо.

– Почему? – недоумевает Егор.

– Наставник… Он начинал что-то подозревать, он буквально следил за каждым моим шагом. Я всего лишь… хотел спокойной и счастливой жизни для тебя. Для Эвы, для всех других оборотней.

– Но мы ведь не родились оборотнями, так почему…