Talk to me (Поговори со мной) (СИ)

Ох, зря он это сказал! На него смотрели два диких темных глаза с расширенными донельзя зрачками, отличить которые от радужки было, впрочем, не так легко. Драко постарался не смотреть в ответ, палочкой отсек от болта оперенье и под аккомпанемент диких криков вытащил наконец стрелу. Тихий вздох сорвался с губ девушки, и она обмякла на полу. Кровь брызнула с новой силой («И откуда в ней столько?» – подумалось Малфою).

– Перетянуть, – пробормотал он, коря себя, что не догадался сделать это до того, как вытащить болт.

Оторвав полоску от простыни, Драко обвязал ее вокруг бедра девушки чуть повыше раны и крепко затянул. Затем на негнущихся ногах бросился в ванную. Все-таки, набор зелий у Эвы был потрясающий! Но сейчас нужны только два: кровевосстанавливающее и экстракт бадьяна. Когда Драко вернулся в комнату, девушка по-прежнему неподвижно лежала на полу, что пугало. Малфой был уверен: она снова вскинется от боли, как только он ливанет зелья. Холодный липкий страх пробежал по позвоночнику от основания к шее, когда этого не произошло. Снадобье быстро стягивало рану, и уж агония от процесса была не меньше чем от протыкания стрелой. Драко снова проверил сердцебиенье и дыхание. Слабые, но не отсутствующие, слава Мерлину. В сжатой от напряженья руке чуть не хрупнул сосуд с кровевосстанавливающим зельем. Благо, влить его можно было напрямую в рану, что Малфой и сделал. Кровь забурлила сильнее, свежим потоком прорываясь из не до конца сросшихся сосудов. Драко вылил остатки экстракт бадьяна. Дыра на поверхности кожи осталась, но хотя бы кровь больше не лила так сильно.

– В артерию попал, – прошептал Малфой, внимательнее осматривая рану. – Акцио, Литейский эликсир, – сказал он еще дрожащим голосом, направляя палочку в сторону ванной. Шкафчик над раковиной был уже открыт, потому баночка с пахучей мазью почти сразу оказалась в руке Драко, и он щедро нанес снадобье на рану. Бадьян работал быстрее и практичнее, но, во-первых, оного не осталось, а во-вторых, эликсир больше подходил для «косметических» процедур, и шрамы, по мнению Малфоя, украшали только мужчин, никак не девушек, какими бы подлыми змеюк… волчицами они ни были. Драко оторвал от простыни еще одну полоску и, безуспешно стараясь быть небрежным, аккуратно и надежно перебинтовал ей ногу практикантки. – Эванеско, – произнес он напоследок, и кровь исчезла отовсюду. На душе сразу стало легче. Он перетащил Эву на кровать и только тут увидел огромный синяк, расползшийся по плечу. Внимательно осмотрев его, Драко призвал еще и Костерост и осторожно влил его девушке в горло, следя, чтобы она не захлебнулась. Хорошо, что она без сознания, а то боли (да и вкуса) бы точно не выдержала.

Пока Малфой рылся в шкафу, в голову ему пришла вызывающая ехидную усмешку мысль: в двух шагах от него лежала обнаженная девушка, а он думал только о том, как Чарити Бербидж висела над обеденным столом в Малфой-Мэноре, вся в синяках и кровоподтеках. Хотя тут нужно признать «милосердие» Темного Лорда: он не опускался до применения какого-то там маггловского оружия, типа арбалета или лука, предпочитая всему палочку, с которой кончина наступала намного быстрее, но не сказать, чтобы менее мучительно.

Под такой неприятный аккомпанемент в голове Драко вытащил из шкафа простые хлопковые трусики и широкую мужскую футболку, отчетливо пахнущую Эвиными духами, что одновременно успокаивало и настораживало. Раздевать девушек Малфою приходилось, и не раз, а вот одевать… Впрочем, через минуту-другую он справился с этой непосильной для мужчины задачей, накрыл Эву одеялом, переоделся в пижаму и отправился в гостиную, прежде захватив болт, разломленный надвое.

Плюхнувшись на диван, Драко разжег камин, бросил в него стрелу и нашел наконец время на раздумье. Он крутил между длинными пальцами большую монету, но все никак не решался ей воспользоваться. Рассказать Поттеру? И на Эву, без сомнения, повесят все. Заставят выпить Веритесарум, и, если она невиновна (в чем Малфой был особенно неуверен), обнародуют ее «полукровность» и отправят домой. А если виновна? Прямая дорожка в Азкабан. В любом случае, он останется здесь один. В последнее время они говорили не так уж много, потому что, казалось, знали друг о друге уже все. Вечера проходили тихо: они ужинали, а потом читали, полусидя-полулежа развалившись на диване. Иногда начиналась шутливая драка, в которой Малфой непременно побеждал, а потом боролся уже с самим собой, чтобы не впиться ртом в пухлые девичьи губы и не пойти дальше… Но справившись, по-братски чмокал ее в лобик и опять принимался за книгу. А Эва всегда искренне краснела… Хотя в искренности Драко как раз уже и сомневался.