Талли

— Красный цвет, наверное, очень горячий, и гневный, шептать он не умеет. А еще красная еда обычно вкусная, кроме свеклы, но мама говорит, что свекла не совсем красная, поэтому красный вкусный цвет. Но есть много ядовитых красных штук, поэтому он и опасный. Он согреет в зиму. Этим цветом целует мама. А еще красный иногда немного железный.

Дракончик закивал, сделал еще виток вокруг пальца, спрыгнул, полетел к печи, и через щелку протиснулся внутрь. Талли вскочила, боясь за дракона.

— С ним все будет хорошо. Пока расскажи ей как ты представляешь синий цвет. — Старик указал на стол.

Талли только сейчас увидела, что в ее чае плещется стеклянная русалка. Талли нагнулась прямо к кружке, а русалка, вынырнув, приготовилась слушать.

— Я никогда не видела синий, но мне кажется он журчит и покрыт волнами. Он холодный. Он снимает боль. А еще его любят птицы.

Русалка недовольно подняла свой хвост.

— Ах да, — спохватилась Талли, — и рыбы его тоже любят.

Тогда русалка выпрыгнула из чашки, ловко как змея скользнула к печи, попробовала пролезть в щель, но не сумела протиснуться. Тогда она постучала по крышке, уперла руки в боки и принялась смотреть на старика. Тот поспешил на помощь, а к Талли на плечо, роняя перья, приземлилась птица-феникс.

— Желтый, Талли, — сказал старик.

— Летом желтый палит сухим теплом. Потом предвещает холода. Еще желтый цвет денег. И цвет печенья, что готовит мама. И чем бледнее желтый, тем лучше. Яркий я бы обходила стороной. Желтый хитрый цвет, верткий, ах, и ужасно кислый.

Старик в это время достал из печи ковшик с толстыми стенками. Внутри светилось что-то жидкое. Птица-феникс слетела с плеча Талли и плюхнулась прямо в ковшик, расплескав огненные капли.

— Хорошо, Талли. Но есть одно условие. Если у меня получится, обещай больше никогда не ходить к яблоневому саду за высокой калиткой. И даже не смотреть на него.

Талли удивилась такой просьбе, но сразу же согласилась, ведь видеть цвета куда ценнее, чем видеть какой-то сад, пусть даже очень красивый.

Тогда старик пальцами подцепил расплавленное стекло и принялся его вертеть, рисуя огненные узоры. Талли вскрикнула, но старику совсем не было больно. Он увлеченно играл со стеклом, а потом дунул, подбросил, мизинцем разрезал горящую кляксу пополам, и стекло двумя каплями упало в ведро с водой. Потом старик принялся рыться во всех шкафчиках, пока наконец не отыскал тоненькую изящную оправу очков. Из ведра он достал две маленькие круглые линзы, которые сами будто приросли к оправе. Но не это показалось Талли самым чудесным. Линзы очков были цветные. В них вперемешку застыли желтые перья феникса, синие чешуйки русалки, и красные шипы дракона. Талли потянулась за очками и, с мелкой дрожью в руках, надела.

Вся комната залилась разноцветным сиянием. Талли радостно вскочила, и принялась жадно рассматривать каждый цвет, и каждую стеклянную фигурку. Стараясь навсегда запомнить. Боясь, что это не навсегда. Представьте, что вы всю жизнь ели одну пресную кашу, а потом вам дали настоящий домашний торт со взбитыми сливками. Только для Талли это значило гораздо больше. Это значило что исполнится ее мечта, и она сумеет по-настоящему рисовать. По ее маленькому личику текли слезы. Она бросилась к старику и крепко его обнимала, лепеча слова благодарности. Старик погладил ее по голове и сказал:

— Беги скорее к маме, пусть и она разделит твою радость, только помни, никогда не ходи к яблоневому саду.

Через несколько минут Талли выбежала из хижины старика, и ей открылось голубое небо, зеленая трава, коричневые стволы деревьев и пестрые луговые цветочки. Все пепельные холмы оказались пропитаны ярким, до мурашек насыщенным цветом. Талли бросилась бежать домой, а очки сняла и положила в кармашек, ей было сложно отказаться от цвета даже на минуту, но она боялась разбить свое счастье. Приблизившись к дому, Талли снова надела очки и увидела маму, которая беспокойно ходила по двору, обыскивая каждый уголок, видимо в поисках Талли. Подбежав к маме, она обняла ее крепко-крепко, и, взяв ее за руку, потащила к дому. Ей очень хотелось поделиться своим счастьем. Талли за руку с мамой, босая шагала по траве, вот и крыльцо, родные ступеньки, и на них выбежал встречать девочку огненно-рыжий кот…

Старик вышел из хижины с радостью и беспокойством на душе. Он зашагал по направлению к деревне. Конечно, когда пройдут первые восторги, детское любопытство возьмет верх над данным обещанием. Так думал он, сурово, ступая между домов к саду. У золотой калитки, старик приказал солдату зажечь факел. Прекрасный сад, в котором росли только красные яблоки, сгорел дотла.