Таллиннский переход

Но кончилась, наконец, изматывающая душу война с финнами, и можно было уже снова думать о новых планах, тем более что значительно улучшилась схема базирования подводных лодок КБФ — из Либавы можно было, не проходя никаких узостей, попадать прямо в открытое море.

Египко, став уже капитаном 1-го ранга, командовал 1-ой бригадой подводных лодок, которая частично перебазировалась на Либаву, а частично — на Усть-Двинск. Египко учил своих подчиненных тактике действий на просторах Атлантики со смутными намеками на возможность базирования в немецких портах Северного моря. А почему бы и нет? Приводил же «Дойчлянд» свои призы в Мурманск, а как «Комет» оказался в Тихом океане, пройдя северным морским путем? Мы вправе были ожидать ответных услуг от своих друзей, а, может быть, и союзников в грядущей, последней схватке с империализмом.

Но для всех, в том числе и для Египко, война началась и пошла совсем не так, как планировалось. А главное, она шла в немыслимом для нас темпе, учитывая вязкое болото нашей тридцатисуточной мобилизации. Сухопутная армия, продемонстрировав полное неумение воевать, бежала быстрее, чем наступал противник. Капитан 1-го ранга Египко, потеряв в первые же недели войны более половины своей бригады, смог, как говорится, перевести дух, только собрав остатки двух бригад в Таллинне и только там сообразив, что попал в мышеловку похуже, чем в Хихоне. Перспективы были мрачные: либо взорвать вторую половину бригады в Таллинне, как взорвали первую половину в Либаве, либо прорываться в конвоях вместе с остальными кораблями и судами флота в надводном положении под ударами авиации, ежесекундно рискуя подорваться на минах.

На совещаниях в штабе флота Египко предлагал в случае прорыва флота из Таллинна в Кронштадт послать его лодки в завесу к северному, финскому берегу залива, чтобы предотвратить удар немецких и финских надводных кораблей по прорывающимся конвоям. Трибуц слушал его с каменным лицом, не говоря ни слова. Когда Египко набрался смелости и в упор спросил адмирала, будет ли поставлена какая-либо задача его лодкам или их собираются сгноить в Минной гавани, Трибуц стрельнул в него взглядом и сухо ответил: «Если задача будет поставлена, вы узнаете о ней первым». Пока что от своих друзей из аппарата адмирала Пантелеева Египко, хотя и не первым, но узнал, что все его лодки распределены по конвоям, что привело его в уныние.

Именно этим и объяснялось хмурое выражение лица комбрига, с которым он выслушивал рапорт командира «Лембита» Полещука, хотя самому Полещуку и всем стоявшим в строю во главе с Матиясевичем, естественно, казалось, что комбриг крайне не доволен действиями «Лембита», и сейчас начнется разнос. Но капитан 1-го ранга ничего не имел против «Лембита»: слава Богу, что вернулись живые. Поздравив экипаж с возвращением на базу и пройдя в сопровождении Полещука и Матиясевича по отсекам лодки, Египко поднялся на палубу, приказав Полещуку пришвартоваться к «Калеву», закончить ремонт, принять полный груз мин и торпед и ждать дальнейших распоряжений. Ничего большего он сказать не мог.

25 августа 1941, 03:55

Командир подводной лодки «Калев», капитан-лейтенант Нырков, видя, как к нему приближается «Лембит», помахал рукой своему старому другу — капитан-лейтенанту Полещуку. Как уже упоминалось, «Калев», как и «Лембит», был построен в Англии для эстонского флота и был включен в состав КБФ после аннексии Эстонии в 1940 году. Нырков принял лодку 3 октября 1940 года еще будучи старшим лейтенантом. Вообще, его карьера шла медленно, видимо, сказывалось далеко непролетарское происхождение.

Родившись в 1911 году в Петербурге в семье чиновника Министерства иностранных дел, согласившегося, в отличие от большинства своих коллег, работать с большевиками, Нырков большую часть своего детства провел в Иране, где в советском торгпредстве работал его отец. Благодаря этому, будущему командиру «Калева» удалось получить, образно говоря, старорежимное воспитание. В семье Ныркова свободно говорили по-французски, немецки и персидски. Мальчика учили античной истории и истории изящных искусств. Продолжая свои аристократические замашки, Нырков, заканчивая среднюю школу уже в Ленинграде, увлекся плаванием на спортивных яхтах, быстро получив диплом командира яхты.