Таллинские палачи - 2

- Одним словом, - подытожил Стасис, - рисковать своими жизнями не испытываем ни малейшего желания. И требуем вывезти нас отсюда! Потом уж делайте, что хотите.

- Слушай, ты!.. - взбесился Алаталу, схватил парня за грудки, но, почувствовав уткнувшееся в грудь дуло автомата, отпрянул назад и заговорил несколько спокойнее. - Вы не видели, сколько сегодня погибло девятнадцатилетних мальчишек...

- Набирайте армию из двадцатиоднолетних, - посоветовал Олег.

- Они солдаты своей страны и должны ее защищать, - сказал Стасис.- Я тоже служил и был даже ранен...

Алаталу терпеливо продолжал:

- Поверьте, сумеем ли мы остановить эти смерти и наказать виновных, во многом зависит от вашего участия...

- Нормально! - взвился Олег. - Так кто кого должен спасать, армия нас, или мы ее?

- Ну не будьте вы задницами! - закричал Алаталу.

Несколько секунд стояла полная тишина. Потом Стасис закачал головой и, криво усмехнувшись, устало произнес:

- Лучше быть живой задницей, чем мертвой передницей.

Однако Алаталу не унимался:

- Тогда я заставлю вас присоединиться к нам...

- Юло! - насторожился Радченко.

Стасис усмехнулся:

- Заставь, попробуй.

- Если ты не пойдешь с нами, я добьюсь возбуждения дела о краже твоей подругой этого кейса!

- У кого? - с сарказмом поинтересовался Стасис.- У рецидивиста Дариева?

На сей раз усмехнулся полицейский:

- Личность потерпевшего в данном случае не имеет значения. Ведь именно из-за кейса в центре города началась настоящая война, в ходе которой погиб уже не один десяток человек...

- Вам же сказали, - взвизгнула Инга, - что "дипломат" этот я взяла по ошибке!

- И во второй раз, после стычки в здании терминала, тоже случайно? - с нескрываемой иронией спросил Алаталу.

Инга покраснела пуще прежнего и сжалась в комочек. Стасис вопрошающе посмотрел на Радченко; тот пожал плечами: "А что ты хочешь от меня?" Райсмик, чувствуя себя крайне неловко за коллегу, ставшего неожиданно нахрапистым, в то же время, понимая, что тройка молодых людей нужна отряду позарез, растерянно хмыкнул и уставился на свои туфли.

Стасис прерывисто вздохнул и вдруг врезал Алаталу внешней стороной кулака в челюсть. Роняя очки, тот чуть было не ударился виском в голову запоздало дернувшегося Райсмика, схватился за скулу и тихо взвыл.

- Ну-ну! - процедил Стасис.- Ну-ну...

* * *

- "Шестой", отзовись, - в последний раз и уже безнадежно прохрипел Куренной в рацию и обратился к командиру еще одной соседней группы: - Что будем делать, "восьмой"?

- А что мы можем сделать? Думай лучше о себе. До финала еще слишком далеко.

- Я о себе и думаю. Без "шестого" туго нам придется.

- Знаю, - вздохнул "восьмой".

Куренной тихо поматерился и снова поднес рацию к губам:

- Уже давно должна была прозвучать команда отступать...

- Слушайте, вы!.. - встрял вдруг кто-то в разговор. - Кончайте рассуждать! Легче вам от этого не станет... Так что следите за эстонцами и не засоряйте эфир своими соплями!

Куренной грустно усмехнулся и со старательным спокойствием отложил рацию на соседний стул. "У всех уже начинают нервы сдавать", - подумал он и обвел взглядом подчиненных. На их лицах капитан без труда читал свои мысли: почему молчит Волин, о чем думают в других группах, и, главное, чем чреват недавний прорыв в порт бронетранспортеров?

Он вспомнил, как одиннадцать лет назад в Афганистане, недалеко от Асадабада его взвод угодил в кольцо неожиданно проникших из Пакистана крупных отрядов душманов. Прорваться через них было нереально, Куренной вызвал по рации вертолеты. Их долго не было. Любой во взводе прекрасно знал, что если с вертолета покажется слишком опасным совершать посадку, или душманы окажутся слишком близко, всех просто перестреляют, чтоб не попали в плен и со спокойной совестью вернутся на базу. Вертолетов не было очень долго, капитан и его взвод все это время ждали их и боялись...

Сегодня Куренной уже боялся услышать приказ отступать: он ждал предательства. Но уходить надо...

Вновь где-то в районе перекрестка Туукри и Петроолеуми началась усиленная автоматная стрельба. Поскольку эстонские подразделения, как и их оппоненты, тоже использовали преимущественно российское оружие, определить на слух взаимная это перестрелка или огневой напор одной из сторон было невозможно. Впрочем, предполагать очередную атаку эстонской армии было бы вполне логично.

- Григорянц, - позвал Куренной, - заметно хоть какое-то движение?

Не отрывая глаз от прицела, сержант пожал плечами и с усмешкой поинтересовался:

- О каком движении речь, господин капитан? Если вы о трупах на улице, так они на то и трупы, чтоб не двигаться.

Ольховский и Глаголев нервно прыснули.

- Может, они еще десант забрасывают? - предположил прапорщик.

Куренной задумчиво пожевал губу и с надеждой глянул на рацию. Она тут же заговорила:

- Что у вас там, "одиннадцатый"?

- Что-что... Палят по нам, что ж еще!

- Это я понимаю. Какова цель обстрела?

- Пока не известно. Ух, черт! Мы потеряли снайпера...

"Если учитывать и шестую группу, - подумал Куренной, - это уже двенадцатый".