Таллинские палачи - 2

Наконец, он остановился и случайно глянул на продырявленное двумя пулями окно, тут же с ужасом вспомнив, где он и в какой ситуации, резко обернулся и увидел в проеме распластанный труп «чернорубашечника». Краем глаза он уловил затем подозрительное движение за углом коридора, шарахнулся в закуток с умывальниками и, подобрав автомат, выпустил в просвет чуть ли не половину «магазина».

— Стас, ты че? — прозвучал хорошо знакомый голос.

— Олега? — все еще сомневаясь, спросил Стасис.

— Кто ж еще вспомнит о тебе?

Стасис сплюнул в один из умывальников тягучую слюну и сунул лицо под струю относительно холодной воды.

— Кажется, я здорово отделал полисмена.

— Слышал, слышал, — опасливо озираясь, Олег вошел в коридор и со вздохом глянул на мертвого Лепика. — А чего ты так разорялся?

— Достал он меня.

Олег внимательно посмотрел на Алаталу и тихо произнес:

— Ты же труп «метелил».

Стасис уставился на абсолютно неподвижного Алаталу и только теперь заметил возле его виска аккуратную восьмимиллиметровую дырочку.

В коридор вошли Радченко и оба лейтенанта.

— Что у вас? — глянув на Алаталу, Геннадий Сергеевич мгновенно посерел. — Теперь и Юло там.

Стасис окончательно сориентировался в действительности, понял, как мерзко поступил с человеком, ценой своей жизни спасшим его, и густо покраснел. К счастью, никому до него не было дела.

Ыунапуу угрюмо глянул на трупы, переступил через «чернорубашечника» в проеме и зашел в туалет. Понимая и так, что значит появление в общей компании Хансена, Олег все же спросил:

— Дело сделано?

— Да, — лейтенант едва заметно кивнул и тут же сокрушенно покачал головой. — Только ни одного не взяли живьем.

— Большие у вас потери? — спросил немного развеявшийся Радченко.

Хансен тяжело вздохнул, медленно закивал:

— Четверо убитых и один тяжело раненый.

Из туалета вышел Ыунапуу:

— Там в кабинке лежит еще один мертвец в костюмчике.

— Значит, одного Лепик все же уложил, — произнес Стасис, отрешенно глядя в прострелянное окно на виднеющуюся вдали черную тумбу отеля «Олимпия».

Ыунапуу связался с капитаном Вельди, доложил, что объект, пусть с большими потерями, но занят, а, значит, удалось-таки нарушить планы террористов и отрезать путь к отступлению доброй половине боевиков. Вельди с радостью подключил к разговору полковника Пыльтса. Для порядка первым делом тот выразил неудовольствие самодеятельностью младших офицеров. Но, памятуя, что победителя не судят, быстро перешел к похвалам, из которых можно было сделать вывод, что везучие герои, если только не отчебучат позже чего худшего, возможно, будут даже поощрены…

— А теперь слушайте мой приказ!..

Полковник оповестил о предстоящем очередном наступлении на все позиции террористов и велел отряду готовиться к отстрелу отступающих мимо занятого здания боевиков.

— Ни один не должен уйти! — со сталью в голосе предупредил он офицеров.

Хансен возмущенно хмыкнул, выхватил рацию из руки Ыунапуу:

— Господин полковник, у меня есть предложение.

— Слушаю.

— Почему бы нам не попытаться взять в плен боевиков, находящихся в восточной части порта? Сейчас мы в состоянии заключить их в плотное кольцо…

— И ждать, пока они соизволят сдаться? — возмутился Пыльтс. — Господин лейтенант, кажется, вы забыли, что морские ворота столицы нашего государства уже несколько часов находятся в руках каких-то негодяев, и каждую минуту в боях с ними гибнут солдаты нашей армии… Ваши солдаты! Что еще хуже, гибнут даже гражданские…

— Но…

— Никаких «но», лейтенант! Извольте выполнять полученный приказ!

Хансен посмотрел на Ыунапуу, понял, что тот ничем ему не поможет, и поднес рацию к губам:

— Слушаюсь.

Радченко задумчиво почесал мочку уха:

— С одной стороны, он вроде верно говорит…

— Не люблю я односторонние взгляды! — Райсмик невесело усмехнулся. — У меня сложилось впечатление, будто полковник заинтересован в том, чтобы ни один боевик не был взят живым.

— А, может, просто мстит им за позорный провал его крутой австралийской школы? — предположил Олег.

— Вряд ли, — усомнился Ыунапуу. — Слишком крепкий Пыльтс мужик!

* * *

Минуты две на Уус-Садама царила полная тишина. Сидевшие под окнами Куренной и Григорянц обменялись вопросительными взглядами.

— Обломились? — предположил сержант.

— Наверняка поняли, что «шестой» ликвидирован, — капитан досадливо сжал кулак. — Если они зайдут в тот дом…

— Так их «восьмой» должен прищучить! — Ольховский подался к окну и приподнял голову.

— Куда?! — крикнул Куренной.

Тут же во все окна квартиры ударила косая лавина свинца, пущенного из дальнего подъезда белого дома. Голова прапорщика разлетелась на кровавые пузыри, к ужасу Куренного и Григорянца заряженный гранатомет выпал из его рук и был придавлен восьмидесятикилограммовым телом. К счастью, взрыва не последовало, и Григорянц, не смотря на ситуацию, облегченно выдохнул.

Капитан схватил рацию:

— «Восьмой», что происходит? Почему вы прошляпили?.. — он вдруг понял, что произошло. — Сбежали, сволочи! — и отчеканил: — Говорит «седьмой»: я не намерен больше ложить своих людей ни за х… собачий и немедленно ухожу с позиции! Остальным рекомендую сделать тоже самое… Все!