Талтос

«У тебя есть еще один шанс с Майклом, – подумала она. – Ты знаешь, что сможешь сделать так, независимо от того, что он об этом может подумать. Не отбрасывай от себя единственную любовь, которая хоть когда-либо что-то значила для тебя. Будь достаточно взрослой и терпеливой во имя любви, будь готова к любым переменам, будь спокойной в душе, для того чтобы, когда счастье вернется снова – если это вообще возможно, – ты бы об этом знала».

Майкл снял очки. Он сел, удобно положив ногу на ногу.

Эш, комфортно расположившийся на своем стуле, также чувствовал себя раскованно.

«Мы – треугольник, – подумала она, – и лишь я одна сижу с обнаженными коленями, сдвинув ноги на сторону, словно мне есть что скрывать».

Эта мысль заставила ее улыбнуться. Ее отвлек запах кофе. Она осознала, что кофейник и чашка стоят прямо перед ней и до них легко дотянуться.

Но Эш поспешил налить кофе, прежде чем она смогла это сделать, и вручил ей чашку. Он сел справа от нее, ближе, чем сидел в самолете. Они все как будто сплотились. И это снова был равносторонний треугольник.

– Позвольте мне сказать вам, – внезапно заявил Эш. Он снова сложил ладони вместе у подбородка. Снова образовалась крошечная складка над внутренними кончиками бровей, затем она разгладилась, и голос зазвучал немного печальнее: – Для меня это тяжело, очень трудно, но я хочу сделать это.

– Я вас понимаю, – сказал Майкл, – но почему вы хотите открыть нам свою тайну? Поверьте, я умираю от нетерпения услышать вашу историю, но почему она связана с такой болью?

Он замолчал, и Роуан с тяжестью в душе заметила, как напряглись его руки и застыло лицо.

– Потому что хочу, чтобы вы полюбили меня, – кротко произнес Эш.

Роуан оставалась безмолвной и чувствовала себя слегка несчастной.

Но Майкл только улыбнулся своей обычной искренней улыбкой и сказал:

– Расскажите нам все, Эш. Просто… расскажите. Эш рассмеялся. А затем все вновь замолкли, но напряжение и неловкость исчезли.

И Эш начал.

Глава 25

Все Талтосы уже с момента рождения обладают большим объемом знаний: они знают об исторических событиях, знают все легенды, некоторые песни, необходимые для совершения определенных ритуалов, язык матери, языки людей, живущих с ней рядом, основные знания матери и, возможно, ее более тонкие и глубокие знания тоже.

На самом деле эти основные дары скорее похожи на не отмеченные на карте золотоносные жилы, залегающие в горах. Ни один Талтос не знает, сколь многое он может почерпнуть из этой остаточной памяти. С некоторым усилием можно открыть удивительные вещи в своем собственном разуме. Некоторые Талтосы даже могут с легкостью найти путь домой, в Доннелейт, хотя и не могут объяснить, как это им удается. Некоторые стремятся к далекому северному берегу Унста, самого северного острова Британии, чтобы взглянуть на маяк Макл Флагга по другую сторону морского залива Баррафирс в поисках утраченной земли нашего рождения.

Объяснение всего этого лежит в химии мозга. Это, скорее всего, весьма просто, но мы не сможем понять этого, пока не узнаем точно, почему лосось возвращается в реки своего рождения, чтобы именно там метать икру, или почему определенные виды бабочек находят дорогу к одному крошечному местечку в лесу, когда приходит время размножаться.

Мы обладаем великолепным слухом; громкие звуки вызывают у нас боль. Музыка вообще может парализовать нас. Мы должны быть очень, очень бдительны и осторожны с музыкой. Мы мгновенно узнаем других Талтосов по виду и запаху. Мы опознаем ведьм, когда видим их, и присутствие ведьм всегда ошеломляет. Ведьма – это то, чем человек быть не может, и Талтос не должен ими пренебрегать. Но я вернусь к этому позднее, по мере того как буду рассказывать свою историю. Я хочу сказать, однако, что мы не можем, насколько мне известно, иметь две жизни, как думал Стюарт Гордон, хотя необходимо отметить, что это ошибочное мнение о нас было широко распространено среди человеческих существ некоторое время. Однако когда мы исследуем наши древнейшие расовые воспоминания, когда мы смело внедряемся в свое прошлое, то вскоре часто приходим к осознанию, что это прошлое не может быть воспоминаниями только одной отдельной души.

Ваш Лэшер был душой, жившей раньше, да. Мятущейся душой, отказывавшейся принимать смерть и совершившей грубую, трагическую ошибку повторного возвращения в жизнь, за которую поплатились другие.

Ко времени короля Генриха и королевы Анны Талтос превратился просто в легенду Высокогорья. Лэшер не знал, как проверить воспоминания, с которыми он родился. Его мать была простая человеческая женщина, и по размышлении он решил стать человеком, как поступали многие из Талтосов ранее.