Там

…глянь, а слушает их некто третий — огромная крыса отбивала такт хвостом. Величиной она была примерно с гармонь, хвост был розовый и длинный, как язык у некой красавицы, а когти в растопырку, как пальцы у самой тети Фроси. «Мать честная, — заголосила хозяйка, — это ж вылитая Варвара Телкина, моя воспитательница в детском саду! И усы точь в точь! Мы еще ее прозвали „манной кашей“. А я ее из пруда вытащила! Ах ты, моя лебедушка! И тебе, Флаконов, спасибо, выхлопочу тебе на спину ведро. Будешь щеголять с ведром на спине!»

Но Флаконова погубила жадность. Принялся он клянчить бутылку за работу и прогнала его тетя Фрося. «Пошла ты к черту со своим ведром, — огрызнулся он на любезную подругу, — попомнишь еще меня!»

Примерно через месяц развернулись божественные события в ведомстве тети Фроси и дела громоздились друг на друга. Надо было запасти манной крупы, проводить конференции с соседками, читать проповеди, толковать с музейными работниками, которые как мухи слетелись к «начальнице истинного культа», как именовала себя тетя Фрося. Много хлопот доставляла Варвара Телкина: то лежит себе на матери Пещерихе, свернувшись клубком, словно кошка, то затевает вокальный концерт часа на два, мяукая, чирикая, кукарекая или завывая гиеной. Это еще прихожане терпели. Но когда она неожиданно прыгала, кусалась и царапалась жуткими когтями — даже наши понурые горожане обращались в бегство. Тетя Фрося трактовала сие как расплату за грехи перед матерью Пещерихой.

Особенно суетились музейные работники. С микроскопами и лупами ползали они перед Пещерихой, рисовали, снимали на пленку, спорили до остервенения. Тетя Фрося уважала науку и скалкой указывала наиболее интересные, на ее взгляд, места. Беда пришла неожиданно. Один музейный работник принялся рассматривать в лупу усы Варвары Телкиной и та укусила его за нос. Несчастный ученый, весь в крови, без носа, вымазанный манной кашей, бросился неведомо куда, кажется на дровяной склад, откуда свалился, сломал себе руки-ноги и заснул спокойным сном.

И тут на доме появилась прокламация:

Дорогие жильцы!

Доколе терпеть вы собираетесь чиновное нахальство Фроси Теткиной и Варвары Телкиной! Мать Пещериху не упоминаю, ибо последняя есть неодушевленное наслоение и как таковая — послушная вертелка в руках бандитки. Крыса Варвара, задушевная подруга Фроси Теткиной — опасная криминалиха, начавшая карьеру в виде гусиного пера.

Постановляю:

1. Ввиду вопиющего скотоподобия вышеназванных Фроси Теткиной и Варвары Телкиной причислить их к секретному коровьему стаду № 5

2. Манную кашу в качестве ненавистной крупы уничтожения запретить

3. Подготовить кавалерийскую дивизию к штыковой атаке на сектантский притон.

Флакон Экстрактов, генерал-завхоз

Но тетю Фросю прокламация ничуть не испугала. Она повелела выставить приманкой перед домом бутылку водки и спокойно ожидала врага, имея армией Варвару Телкину. Труженики музея определились часовыми и обходили дом с плакатом: «Нападайте, культурно-пещерные троглодиты на святой храм музейной религии! Вы кровью заплатите за вашу водку, а равно за посягательство на ритуал.» В составлении плаката приняли участие активисты общества трезвости из областного центра.

Столяр Флаконов (он же «секретное коровье стадо № 5», он же «кавалерийская дивизия», он же «генерал-завхоз») почесал в затылке и засомневался в успехе штыковой атаки, тем более, что вместо штыка владел только ржавым шилом.

Несколько раз пытался он похитить бутылку водки, но отступил с телесными повреждениями. (Подробности можно найти в музейных анналах.) Тогда переоделся он одноногим летчиком на костылях и, скривив физиономию, упрашивал тетю Фросю помочь герою-инвалиду. В результате, облитый манной кашей, искусанный крысой Варварой, пытался взбунтовать он местную больницу и городской совет. Но все смертельно боялись тети Фроси. Выслали ей почетную грамоту и кулек конфет. Устроила тетя Фрося праздник и концерт Варвары Телкиной. Варвара, памятуя о своем происхождении, принялась лихо отплясывать «Лебединое озеро». И тут вспомнили покачивание глав отдельных скептиков и трагическую судьбу генерал-завхоза Флакона Экстрактова. Дом внезапно покачнулся и провалился в бездонную глубину «оттуда» вместе с матерью Пещерихой, тетей Фросей, Варварой и толпой понурых прихожан. Несколько суток доносились Варварины завывания.