Там

– Я бы изменил отдельные, не слишком существенные характеристики материалов, из которых должны быть сделаны требуемые детали, – решил ответить на его вопрос Блум. – Или же использовал какие-нибудь иные материалы с аналогичными характеристиками.

– Откуда тебе это известно? – совершенно обескураженно спросил Хантер.

Выражение лица у него было, как у фокусника, чей трюк, который сам он считал наиболее эффектным и сложным, на глазах у всей публики повторил семилетний мальчишка.

– Экстраполяция, – непринужденно ответил Блум.

– Чего? – не понял Хантер. – Догадался что ли?

– Видите ли, я сам скрываюсь от инфора, – начал подробно объяснять причину своей чрезмерной догадливости Блум. – И для того, чтобы он меня не узнал, оказалось достаточно с помощью контактных линз изменить цвет глаз. Вот я и подумал, что, если изменить некоторые характеристики материалов, то инфор ни за что не догадается, для чего они предназначаются. Он ведь может судить об устройстве винтовки только на основании той же архивной документации, которой воспользовались вы.

– Послушай, Блум, – цепкий ум Хантера сразу же выделил из слов собеседника главное. – А с чего это ты вдруг прячешься от инфора?

– Я отказался пройти процедуру интенсивной психокоррекции. Ну а потом… – подумав, Блум решил, что не стоит напрягать воображение Хантера, рассказывая ему о непространственных переходах между уровнями. – Я ушел из своей квартиры, и вскоре после этого инфор объявил меня мертвым.

– Ну да?! – в глазах Хантера сверкнул восторг. – И как же ты после этого жил?

– У знакомых, – коротко, не вдаваясь в подробности, ответил Блум.

– Ну, парень! А ты, оказывается, совсем не так прост, как кажешься на первый взгляд!

Хантер одобрительно хлопнул Блума по колену, заставив того болезненно поморщиться.

– Извини, – быстро убрал руку Хантер. – Я забыл, что ты сегодня в первый раз забрался в этот лаз. У меня-то самого давно уже мозоли на коленях.

– Боеприпасы вы тоже сами изготовляете? – поинтересовался Блум.

– А то как же. Это куда проще, чем собрать винтовку. Состав пороха можно найти в любой учебной программе по химии. – Хантер усмехнулся. – Наборы химических реактивов для домашних заданий доставляются обучающемуся без промедления… Правда, следует признаться, не сразу у меня все получилось. И с составом пороха пришлось повозиться, да и с самим оружием тоже… Выстрелила только пятая собранная мною винтовка. Да и то так, что все лицо мне опалило и чуть глаза не выжгло.

– А это какая по счету? – спросил Блум и, пользуясь возможностью, ещё раз коснулся винтовки, которую держал на коленях Хантер.

– Тринадцатая, – ответил Хантер и нежно провел ладонью по прикладу. – Предыдущая тоже неплохой вышла. Но эта просто выше любых похвал. Обойма на десять патронов. Автоматическая перезарядка. Скорострельность. А точность боя такая, что с расстояния ста метров я в кнопку дверного звонка попасть могу.

Не зная, что ответить, Блум только уважительно головой качнул.

– Слушай, Блум, а почему ты не захотел пройти процедуру интенсивной психокоррекции? – спросил, переводя разговор на интересующую его тему, Хантер.

– Я не считаю себя идиотом, – ответил Блум.

– Но ведь это стандартная процедура…

– И становиться идиотом я тоже не желаю!

– Понятно, – подумав, кивнул Хантер.

– А вы испытывали на себе интенсивную психокоррекцию? – спросил Блум.

– Нет, – отрицательно качнул головой Хантер.

– И как вам удается её избежать?

– Во время обязательных встреч с врачом-психокорректором я настолько старательно изображаю из себя идиота, что он всякий раз приходит к заключению, что в его помощи я не нуждаюсь, – с серьезным видом ответил Хантер. И, улыбнувшись, добавил: – Наверное, из всех идиотов, живущих в Городе, я самый нормальный.

– А я – самый главный, – в тон ему ответил Блум.

– Это почему еще? – ревниво поинтересовался Хантер.

– Потому что я, к тому же, ещё и мертвый, – ответил Блум и, запрокинув голову, захохотал во весь голос.

Через пару секунд к его смеху присоединился и басовитый гогот Хантера.

В небольшом замкнутом помещении звуки отскакивали от стен и раскатывались гулким эхом, вновь и вновь накладываясь на смех, издаваемый людьми. Через минуту наполнявшие бункер звуки напоминали уже не столько смех, сколько сатанинские завывания, призывающие духов зла ступить на землю, а мертвецов – вновь подняться на ноги.

– Ну, все, хватит…

Хантер первым понял, что пора остановиться и прийти в себя.

– Хватит!

Тяжелая рука Хантера легла сверху на ладонь Блума со сбитыми суставами пальцев.

Вскрикнув от внезапной резкой боли, Блум выдернул руку и прижал её к груди.

Смех, оборвавшись, затих.

– Хватит, – уже спокойно и тихо произнес Хантер. – Посмеялись – и будет. Нечего идиотов из себя изображать, – не у врача на приеме.

– Отлично расслабились, – тыльной стороной ладони Блум вытер слезы, текущие по щекам, и нервно хихикнул.

Хантер достал флягу и, резко выдохнув, сделал из неё приличный глоток. Лицо его исказила гримаса не то экстатического блаженства, не то крайнего отвращения.

Сделав вдох, Хантер протянул флягу Блуму:

– На, хлебни.