Там алеет заря (СИ)

— Та же, по которой Мотовилихе сейчас в мирное время засчитывают гильзы в казну. — Но заметив разочарование на лице Михаила, Александр быстро пояснил. — Извини, дешевле никак пока не получается. Там все не просто. Но заметь, я не зря оговорился про мирное время. Если и когда война начнётся, так сразу цена на медь, включая импортную вырастет. Если вообще медь будет доступна. Соответственно подрастает цена и на латунные гильзы. Причём чем серьёзней война, тем больше вырастет цена на медь. А вот мои стальные так останутся в прежней цене. Ну а цены частных заводов, кои нынче казне снарядные гильзы поставляют, и сейчас выше пермских. Так что государству прямая экономия. И денег и меди. Но только во время войны. Ну ещё на практические стрельбы их пускать можно. А насчёт проверки… В Перми их испытывали. Скажем так, частным порядком, но вместе с представителями казённого завода. В папке все данные по этому делу. Комиссию для официального испытания гильз все равно составлять нужно. Думается, что не стоит пока везти их сюда, на столичный полигон. Ну чтоб лишний раз не возбуждать интерес официальных иностранных шпионов. Они потом все равно узнают. Но чем позже, тем лучше. Все равно снаряды с этими гильзами в мобилизационный запас закладывать нельзя.

— Ладно! — Михаил постучал пальцами по столу. — Спытаем мы твои гильзы. Ежели все так хорошо, как ты говоришь, значит доброе дело сделал… А объемы какие дать можешь?

— Объемы немалые могут быть. Там в бумагах все подробно расписано. Но изначально нужны испытания. А то вдруг ГАУ заартачится. И еще. Передать технологию на казенные заводы в ближайшие год-два не получится. Металл там особый на гильзы идёт. Технология через это хитрая. Хотя станки, настроенные для выделки латунных гильз, уже можешь у меня заказывать. Это всегда пожалуйста.

— Хорошо, учту. Раз такое дело, комиссию за пару недель соберем.

Михаил помолчал, покрутив перед собой на столе ручку-самописку.

— Александэр, — начал он, — вот ты снаряды делаешь, гильзы делаешь, части к орудиям, станки опять же. С твоей немалой помощью всем миром сделали отличные пушку и гаубицу. А ты сам орудийный завод поставить не хочешь?

Князь ответил сразу, а после некоторой паузы.

— Может когда и сподоблюсь. Но у меня есть мысль получше. Пусть орудия делают те, кто это умеет. А я их буду продавать за границей. Вот смотри. По сути перевооружение на сухопутные орудия новых типов только началось. Ну не только что, но не так давно. Все крупные частные орудийные фирмы работают и на внутренних и на внешних заказах. А у нас казенные заводы только для своей армии пушки выделывают. Но ведь и пушка и гаубица у нас получились очень приличные. При этом у заводов наших есть резерв мощностей. Вот ежели орудия в войне себя покажут, так, глядишь, ими можно будет заинтересовать иностранных покупателей. Если получится, так и заводы себе денег заработают и казну в результате периодических вынужденных простоев в убытки вводить не будут. Ты же сам знаешь. Сегодня заказ есть — завод работает, завтра — нет, и рабочие зубы на полку кладут, а казна убыток подсчитывает. Ну и мне процент посреднический от сделки не помешает. Вот такая у меня есть идея.

Михаил хмыкнул.

— Русские продают свои орудия, конкурируя с Шнейдером, Виккерсом, Круппом и так далее? Ну, не знаю. Попробовать, конечно, стоит. А вдруг выгорит. По крайней мере кто-нибудь, может и правда, заинтересуется. Но это потом, не сейчас.

— Так я и не тороплюсь. Мне сейчас тут дела кое-какие сделать, да на Дальний Восток дорога. Там я только японцам наши орудия смогу прорекламировать, — хохотнул напоследок Агренев.

— Да уж, — поддержал шутку Император, — ты там уж постарайся. Только опять повторюсь, сам вперёд не лезь!

— Не буду, не буду! — пообещал Александр. — Михаил, у меня к тебе вопрос…, мне тут сказали, что у тебя беседа с московскими купцами была?

— М-да, все то ты знаешь, даже если тебя рядом не было. Хотя это не особо и секрет. Да, с богатыми купцами и заводчиками из Рогожской общины беседу имел. Сам же меня просил об этом подумать. Вот я и надумал. Не дело, что мы своих русских людей зажимаем, а всяким иностранным капиталистам, католикам и протестантам на своей земле излишнее позволяем. В общем я староверам кое-что пообещал, и они мне тоже кое-что пообещали. А так… им с Рождества Христова алтари закрытые в их храмах откроют. И перестанут чинить препятствия в некоторых делах. К сожалению, об возможном воссоединении церквей речь вряд ли может идти. Хотя может когда-нибудь подобное и произойдет. Если Синод и ихняя верхушка сподобятся и начнут делать маленькие шаги навстречу друг другу. Я даже не представляю, каким образом такое может быть. Но попытаться стоит. Может и получится, если обе стороны этого захотят.