Там алеет заря (СИ)

Нет, ещё скидывать цену не будем. Товар нужный всем и конкурентный. Надо бы как-то по-другому. Вот ежели бы таможенную пошлину можно было бы пробить на ферросплавы, вот это было бы здорово! Но ведь Витте скорее всего откажет. Князь, конечно, большой человек, но вряд ли Александру Яковлевичу удастся пробить пошлину. Уж больно много противников этому будет. И не посмотрит Витте на то, что товар у нас русской выделки. М-да! Что ж с этим делать то? Оно конечно теперь ещё и ДЮМО к покупателям присоединится, но это процентов десять ещё. Ну пятнадцать, когда в полную силу начнёт работать. Надо б какую-нибудь каверзу новороссийским иностранцам учинить. Только какую? Каверза-каверза… Надо б с князем посоветоваться. А то как бы нам самим каверзу не устроили. Эти могут. Ладно.

Лунёв слегка крутанул в руке бокал, наклонил его и посмотрел на «дамские ножки». Понюхал. Нет. Уже не так чувствуется аромат. Принюхался. Жаль! Сделав глоток, он потянулся за кусочком сыра. Зажевав слегка подсушенный сыр, он решил, что нужно будет следующий раз попробовать нарезать пармезан кубиками. Только следует взять сыр из более выдержанной партии. Ну да ему есть, у кого это спросить.

Вениамин Ильич прикрыл глаза. Зря он начал раздумывать над этим Херсоном. Сегодня отмечаем удачное завершение сделки по ДЮМО. А завтра всегда наступит завтра.

Июнь 1901 года

Купец Деров сидел в своём удобном кресле главной конторы Павлодара и смотрел на расфуфыренного поверенного, распинающегося о преимуществах, кои купец получит от сотрудничества с французским банком при совместной эксплуатации Экибастузского месторождения угля. Французик забавно коверкал слова и вообще его прямо-таки распирало от собственной важности. — И где только они таких берут? — подумал купец. Впрочем это не его дело. Дерову давно и сильно не нравилось мощное и поступательное наступление иностранцев на отечественный рынок. Вон, чуть ли не весь Донбасс с его углем и железными рудами под себя загребли. А теперь руки загребущие и за Урал протягивают. Тьфу! А царь-батюшка им в этом потакает. Хотя какой он, прости Господи, батюшка? Вот отец его, покойный Александр Третий, царство ему небесное, был действительно отец всему народу русскому, и о державе хлопотал и иностранцев в узде держал. Особливо под конец своего царствования. А этот… мальчишка, прости Господи! Только о семье мыслит, как знающие люди нашептывают. И царица, то ли англичанка, то ли немка, сразу и не разберешь, никак наследника престола не родит. И куда Россия катится?

М-да! Вот ведь угораздило меня пригласить на обследование степей заиртышских француза и немца. Дело то они сделали добро, но апосля на всю Европу растрезвонили, какие у нас тут богатства несметные под землёй хранятся. И полетели из Европы любители поживиться задарма. Не первая это птица залетная. Не первая. И плевать им, сколько он трудов и денег своих положил на эту степь. А время то такое, непростое. Кризис по-новомодному. Денег как-то резко не стало у народа, и разоряются люди один за другим несмотря на сословие. Что купец, что фабрикант, что дворянин какой-нибудь. И конца и края этому не видать. Только хуже становится с каждым месяцем. Ладно, пора этого болтуна заткнуть, а то сам он не скоро остановится…

— Уважаемый, я внимательно выслушал ваши предложения. Но в настоящий момент у меня нет намерений входить с вами в складчину. И нет желания что-либо продавать. Мне жаль, что вы проделали столь долгий путь и без толку, — купец поднялся, показывая, что разговор закончен.

— Но как ше так? Ви даше ни дослюшали наши викотние перетлошения, — взвился поверенный.

— Ничем не могу вам помочь. Всего наилучшего, уважаемый! Был рад нашей встрече, — Деров усмехнулся в бороду.

— Сенька! — крикнул купец. Из-за двери показалась вихрастая голова младшего приказчика, — Проводи господина. Да с вежеством, смотри!

Когда за посетителем закрылась дверь, купец подошёл к окну и долго смотрел на Иртыш.