Там алеет заря (СИ)

Он поднялся с кресла и доковылял до окна. Постоял, глядя на Сестрорецкий завод, а потом повернулся к Купельникову.

— По крайней мере из того, что нам удалось узнать, организовывал и заказывал покушение человек с британским паспортом на имя Джерома Перкинса. Является ли это его настоящими именем и фамилией, мы пока не знаем. Через четыре дня после покушения он отплыл из столицы на грузопассажирском пароходе, следовавшим в Лондон. Таможенный чиновник по рисованному портрету опознал Перкинса. По его словам данный человек всходил на борт парохода. Впрочем было это давно, поэтому он не сразу вспомнил. Полиции и жандармам я копию портрета передал, как вероятного заказчика преступления. В полиции удалось узнать, где проживал Перкинс. Мы произвели опрос прислуги гостиницы. Есть кое-какие наметки, по котором мы полагаем разыскать тех, с кем он мог встречаться в городе. Что же касается Британии, то я решил, что пока искать концы в этой стране бессмысленно. Без того, кто мог бы знать этого Перкинса здесь, там мы его не найдём. Пытаться же определить, кому конкретно это выгодно… Тут слишком много вариантов. Мы просто запутаемся в их количестве и бездарно потратим время. Тем более, если заказ пришёл от кого-то из власть предержащих.

Купельников по сути закончил свой доклад и ожидал реакцию князя. Агренев постоял ещё немного у окна, а потом вернулся в кресло.

— М-да, Иван Иванович. Противник у нас очень опасный. Недооценивать его ни в коем случае нельзя. Местная охрана пока докладывает об отсутствии интереса к заводу и к моей особе. И к Надежде Николаевне тоже. Но это ещё ничего не значит. Найти и наказать этих сук мы просто обязаны. Иначе покушение могут и повторить. Ведь вряд ли они пытались меня просто запугать. Им нужна была моя смерть. По крайней мере никаких признаков противоположного я пока не получал.

Когда Купельников уехал, Александр долго сидел в кресле. Да, если это заказ кого-то из тамошних лордов, то это очень серьезно. Эти не остановятся ни перед чем. Можно сказать, что они даже несколько припозднились. Он уже построил свою промышленную империю. И сейчас шло очередное ее масштабное расширение. Теперь есть кому защитить ее даже без него. Да и он сам на тот свет явно не собирался. Хотя тут не все зависело от него… Но на такие вызовы ответ он дать просто обязан. Иначе это будет воспринято как слабость.

Надя, поднявшаяся к нему в кабинет, долго пыталась выпытать, что же такого привёз Купельников, что ее муж после его отъезда уже с час сидит у себя в в суровой задумчивости. И даже не попытался отшутиться, как он частенько делал, когда ему приносили не самые радостные известия.

Октябрь 1901 года

Александр уже месяц как приступил к тренировкам. День за днём понемногу повышая нагрузку. Пока без ударной техники. С ней стоило немного повременить. Плечо, зараза, еще побаливало. Но он загонял эту боль подальше и работал.

Дверь в спортзал открылась и в помещение ворвался, именно ворвался, что за ним раньше никогда не наблюдалось, Сонин, сияющий как начищенный пятак.

— Александр Яковлевич, Лессинг сдался!

Агренев отложил в сторону гантели, уселся на кушетку и начал обтираться полотенцем. Это была отличная новость!

— И что нам хочет предложить господин Лессинг? — спросил Александр с улыбкой.

— Он предлагает нам 17 % акций Коломенского завода, но выставляет ряд условий. Похоже Вогау ему отказали в перекредитовании. Условия следующие…

— Нет, погодите, Андрей Владимирович, давайте в кабинет поднимемся. Дело все-таки серьезное!

Они поднялись в кабинет. И вот здесь Сонин уже выложил все.

— Итак, условия. За 17 % Лессинг хочет… Первое, — сохранение поставок своего металла на завод в имеющейся сейчас пропорции. Второе, он начинает поставки стали и чугуна со своего завода в Ардатовском уезде в Ковров. Цены готов ставить рыночные. Объемы не велики. Третье, он хочет, чтобы мы дали Коломне лицензию на наши соляровые двигатели. Ну и в-четвёртых, он бы хотел, чтобы Манташев сделал Коломне заказ на речные наливняки и буксиры. Пакет акций он нам предлагает выше рынка на 5 %.

— А губа у господина Лессинга не дура, — с улыбкой покачал головой Александр, — хотя… График биржевой цены на акции у вас с собой?

— Да, вот, прошу! — Сонин достал из папки распечатку. — Мезенцев говорит, что по его мнению это ещё не дно. Сейчас акции торгуются по 258.

Князь принялся рассматривать затяжной график падения, а Сонин продолжил.

— Но Василий Иванович, когда я ему рассказал все обстоятельства, рекомендовал соглашаться, если дополнительные условия нас не очень стеснят. Если мы соглашаемся на сделку, то у нас образуется контрольный пакет — 62 с небольшим процента.

— Так! А что такого мог ещё узнать Лессинг, что выставил на продажу большой пакет? Коломенскому заводу не срезали казенный заказ на подвижной состав? — задумался Александр. — И почему Вогау отказали ему в кредите?