Там, где дым

– Какую?

– Микроавтобус «Бьюик».

– У кого-нибудь из ее друзей есть микроавтобус «Фольксваген»? Кто-нибудь из них водит такую машину?

– Я не знаю ее друзей. Я вам больше скажу, я не желаю знать ее друзей. Скорее всего их надо винить за... Ладно, забудьте, что я сказала.

– Миссис Флетчер, когда вы в последний раз видели вашу дочь?

– Что у нас сегодня?

– Формально уже начался вторник.

– Вы всегда путаете это, так же, как я?

– Да. По мне все еще ночь с понедельника.

– Дайте подумать, – сказала она и глотнула кофе. – Я видела ее в субботу. Да. Я было засомневалась: в пятницу или в субботу. Но это была суббота. Да. Теперь я ясно вспомнила. Она только вернулась от доктора.

– От доктора Гирша?

– Да, – удивленно ответила она. – Откуда вы знаете?

– Доктор Гирш – психиатр?

– Нет. Он – терапевт.

– Ваша дочь заболела?

– Нет, это просто профилактический визит.

– И вы видели ее после этого?

– Да. Я пригласила ее на ленч.

– На ней при этом был ее кулон?

– Она всегда носит этот кулон. Понимаете, она...

– Да, миссис Флетчер?

– Не знаю, можно ли вам доверять, мистер Смок.

– Доверяйте, пожалуйста.

Миссис Флетчер вздохнула, опустила чашку и сказала:

– Моя дочь верит, что она – Клеопатра.

– Я уже знаю.

– Я начала догадываться. Когда вы спросили, не психиатр ли доктор Гирш... – Миссис Флетчер вздохнула. – Натали носит подвеску постоянно, она говорит, это подарок от... – Она покачала головой. – Мне очень трудно говорить об этом. Это слишком печально.

– Когда это началось? – спросил я. – Вера в Клеопатру?

– Вскоре после смерти Гарри. Моего сына. Он умер от инфаркта шесть месяцев назад. Натали сказала, он не мог умереть, люди не умирают, они просто переходят в другую жизнь. Затем она стала говорить, что он был Птолемеем Двенадцатым, а она – Клеопатра и... потом она исчезла, и я не знала, где она и здорова ли...

– Когда это было?

– Гарри умер в марте. Пятого марта. Натали уехала отсюда в какой-то апрельский день. Я не представляла, где она, пока в конце концов в июне она не позвонила и не сказала, что снимает квартиру на Оберлин-Кресент.

– И все это время у вас не было от нее никаких вестей?

– Ни одной весточки. – В глазах у миссис Флетчер вдруг мелькнул злобный огонек. – Я считаю, что виноваты ее друзья. Это они забили ей голову порочными мыслями. Задолго до смерти Гарри.

– Порочными мыслями?

– Да. Спиритизм. Колдовство. Сверхъестественное. Порок, – коротко подытожила она.

– Миссис Флетчер, вы знаете, где сейчас можно найти вашу дочь?

– А вы пробовали поискать в ее квартире?

– Да.

– Я понимаю, ее там не было. Неудивительно. Полночи она бегает на свои мессы.

– Мессы? Какого рода мессы?

– Мистер Смок, – сказала она. – Я не хочу, чтобы мою дочь принудительно отправили в психиатрическую лечебницу. Я знаю, сейчас она находится в состоянии стресса, странно ведет себя, но я склонна думать, что это временное явление, она сумеет выбраться, это просто следствие шока после смерти Гарри. Она очень любила своего брата, мистер Смок. Разница в возрасте между ними – всего семь лет. Когда Гарри умер, ему было сорок. Натали сейчас – тридцать три. Они всегда были очень близки. Я стараюсь видеться с Натали почаще, поддерживать ее, я надеюсь, она выкарабкается. Обещайте мне, что не будете стараться отправить ее в лечебницу, и тогда я расскажу вам больше.

– В любом случае у меня нет таких полномочий, миссис Флетчер.

– Ну, хорошо, – сказала она, – Натали ходила на черные мессы.

– Куда?

– Не знаю. В подвале какой-то церкви в центре города. Они вызывают дьявола. Они делают кровавые жертвоприношения.

Миссис Флетчер умолкла. Я ждал. Она снова покачала головой, уставившись в свою чашку.

– Порой мне думается, да простит мне Господь, – проговорила она, – порой мне представляется, что смерть Гарри была вызвана колдовством. Не сделал ли кто-то из дружков Натали нечто, послужившее причиной инфаркта? Не наслал ли проклятие на моего сына?

– Колдовства не бывает, – заявил я.

– Разве? – спросила она, подняла голову, и ее глаза встретились с моими.

– Не бывает, – сказал я твердо. – И дьявола вызвать невозможно.

– Ах, если бы вы могли сказать это моей дочери, – вздохнула она.

– Миссис Флетчер, у вас есть хотя бы предположение, где она может находиться?

– Никакого.

– Разговаривали ли вы с ней, начиная с субботы?

– Мы говорили по телефону вчера ночью.

– То есть в воскресенье?

– Да. В воскресенье. Мы снова начинаем путаться, верно? – спросила она.

– Мы не будем путаться, если будем считать, что сегодня ночь с понедельника.

– Да, – сказала она. – Сейчас у нас ночь с понедельника, а она позвонила мне прошлой ночью. В воскресенье.

– О чем вы говорили?

– Она казалась вполне счастливой. Сказала, что переходит в новую жизнь. В ту минуту я надеялась (но я надеюсь на это уже очень давно), я надеялась, что она готова оставить свою иллюзию по поводу Клеопатры.

– Она это имела в виду?