Там, где есть тьма, там есть свет

У меня бред? Нет, это нервы... Так до бесконечности можно лежать и гнить в этом болоте, тихонько поскуливая от жалости к себе. Но ведь я не один, я и других втянул в это дело, им нисколько не легче... Нет, Альк, тебе не надо быть героем, оставайся хотя бы человеком.

Я перевернулся на живот. Вот так, надо разозлить себя, возненавидеть, чтобы опять захотеть жить. "Умереть всегда успеешь, а жизнью никогда не натешишься", - кажется, так любит говорить дядька Андрей.

- Белый! - прохрипел я, поднимаясь на колени.

Он сидел, его рот был забит мхом. Белый промычал что-то неразборчивое, совсем, как те лягушки. Его тело, как и мое, было покрыто гнойными струпьями. Я склонился над Вистой, она продолжала спать. Осторожно протер ей лицо, смочил мхом губы.

- Когда же ты проснешься?

Подполз Белый:

- Идем?

Мы пошли с единственной целью - пока стоит в небе солнце, нам надо уйти как можно дальше. Идти стало труднее, мы часто проваливались по колено или по пояс в черную, теплую жижу. Причмокивая, она неохотно отпускала нас. Зеленый ковер стал обманчивым и ненадежным, но нам все еще везло. Боги играли с нами. Высунув квадратные бычьи головы, за нами наблюдали пучеглазые лягушки, иногда они подпрыгивали вверх, ловя крупных стрекоз. Вокруг нас носились их большие стрекочущие тучи в погоне за мохнатыми бабочками и насекомыми.

Однажды одна из крупных стрекоз неожиданно напала на меня. Я запоздало взмахнул мечом - почти перед самым лицом щелкнули крупные, сильные жвала. Голова с выпученными глазами покатилась по мху и исчезла в широко раскрытой пасти лягушки. Безголовое тело, треща крыльями, резко взмыло вверх и долго металось, извергая из себя бледно-зеленую жидкость.

После этого эпизода провалился Белый, он резко ушел в бурлящую вокруг него жижу по пояс. Он успел откинуть на безопасное расстояние Висту, мох под ней вздрогнул, но выдержал, а Белый опустился в болото по грудь.

- Стой на месте, - крикнул он, когда я бросился к нему.

Мох подо мной предательски дрожал, мои щиколотки окружила пузырящаяся грязь.

Белого медленно засасывала, не желая отпускать, трясина. Он слишком резко дергался, делая попытки освободиться, в конце концов, обречено раскинул руки и это замедлило его погружение.

- Все, - хрипло прошептал он. В его глазах появилась тоска безысходности и отчаяния.

- Успокойся и не мельтеши, - я осторожно лег и пополз к нему. Держи! - Я дотянулся до его руки рукояткой "Гордого".

- Иди к Темному, - отозвался Белый.

- Держи, говорю!

- Дай другой конец.

- Это ты иди к Темному. Держи!

- Я не возьму, протяни другим концом.

- Хорошо, - я взялся за рукоятку меча и протянул ему острый конец.

- Хватайся, но ради Светлого, поосторожнее.

Сильные пальцы Белого обхватили клинок.

- Тяни! - яростно крикнул он.

Я потянул, как можно осторожнее, глядя сквозь грязные слезы на ресницах, как на моем клинке появляются длинные кровавые полосы и пальцы Белого еще крепче впиваются в сталь, из-под его прикушенных губ льются два кровавых ручейка, выпученные глаза готовы выскочить из черепа и скакать по болотным кочкам в разинутые пасти лягушек.

...Я вытянул его...

Белый, напряженно дыша, отполз в сторону, за ним по мху тянулись кровавые полосы. Он тяжело поднялся, его вело из стороны в сторону, как при сильной корабельной качке, и медленно пошел в сторону гор.

Я поднял Висту, крепче сжал окровавленный меч и, низко сгорбившись, также шатаясь, осторожно пошел за Белым. Болото с голодным чавканьем обсасывало мои ноги, я с трудом выдирал их из тины. Оставалось удивляться самому себе: вторые сутки мы тащились по этой чавкающей пустыне, голые, голодные, почти не отдыхали, наши тела превратились в гниющие куски мяса, а мы упрямо боремся за свою жизнь.

- Как твои пальцы?

Белый остановился, оглянулся, отбросил в сторону окровавленный мох, зачерпнул пригоршню свежего.

- Нормально, - он измученно улыбнулся.

- Идем...

Наконец, я не выдержал и, будучи не в силах сделать шаг, упал... Вокруг забурлила болотная вода. Гнилые пузырьки выпрыгивали и лопались прямо перед моим лицом. Я попробовал воду и меня тут же вырвало. Должно быть, я потерял сознание, потому что, когда открыл глаза, лежал на спине, а Белый выжимал мне в рот воду из мха.

- Достаточно, - я увернулся и сплюнул в сторону.

- Там, - Белый махнул рукой. - Горы... Я видел лес...

- Что? - Я приподнялся. - Действительно на горизонте ясно виднелась темная зеленая полоса.

- Может, это остров, - прошептал я, не веря.

- Нет, уж слишком он большой. Князь, мы почти вышли. Почти...

Вечерело. Еще час и солнце скроется...

- Нам идти часа три.

- Если не больше, - ответил Белый.

- Как ты? - Я посмотрел на пальцы, покрытые болотной грязью, скрывавшие порезы.

- Пустяки, до твоей свадьбы заживут, - Белый посмотрел мне в глаза.

- Удивляюсь тебе. Знаешь, если бы не наше обязательство перед князем Владимиром Победителем, да и перед всеми, - он криво усмехнулся, - я бы позволил себе утонуть, клянусь Светом.

- Это я виноват, что втянул тебя в этот поход.