Там, где есть тьма, там есть свет

После этого эпизода провалился Белый, он резко ушел в бурлящую вокруг него жижу по пояс. Он успел откинуть на безопасное расстояние Висту, мох под ней вздрогнул, но выдержал, а Белый опустился в болото по грудь.

— Стой на месте, — крикнул он, когда я бросился к нему.

Мох подо мной предательски дрожал, мои щиколотки окружила пузырящаяся грязь.

Белого медленно засасывала, не желая отпускать, трясина. Он слишком резко дергался, делая попытки освободиться, в конце концов, обречено раскинул руки и это замедлило его погружение.

— Все, — хрипло прошептал он. В его глазах появилась тоска безысходности и отчаяния.

— Успокойся и не мельтеши, — я осторожно лег и пополз к нему. Держи! — Я дотянулся до его руки рукояткой «Гордого».

— Иди к Темному, — отозвался Белый.

— Держи, говорю!

— Дай другой конец.

— Это ты иди к Темному. Держи!

— Я не возьму, протяни другим концом.

— Хорошо, — я взялся за рукоятку меча и протянул ему острый конец.

— Хватайся, но ради Светлого, поосторожнее.

Сильные пальцы Белого обхватили клинок.

— Тяни! — яростно крикнул он.

Я потянул, как можно осторожнее, глядя сквозь грязные слезы на ресницах, как на моем клинке появляются длинные кровавые полосы и пальцы Белого еще крепче впиваются в сталь, из-под его прикушенных губ льются два кровавых ручейка, выпученные глаза готовы выскочить из черепа и скакать по болотным кочкам в разинутые пасти лягушек.

…Я вытянул его…

Белый, напряженно дыша, отполз в сторону, за ним по мху тянулись кровавые полосы. Он тяжело поднялся, его вело из стороны в сторону, как при сильной корабельной качке, и медленно пошел в сторону гор.

Я поднял Висту, крепче сжал окровавленный меч и, низко сгорбившись, также шатаясь, осторожно пошел за Белым. Болото с голодным чавканьем обсасывало мои ноги, я с трудом выдирал их из тины. Оставалось удивляться самому себе: вторые сутки мы тащились по этой чавкающей пустыне, голые, голодные, почти не отдыхали, наши тела превратились в гниющие куски мяса, а мы упрямо боремся за свою жизнь.

— Как твои пальцы?

Белый остановился, оглянулся, отбросил в сторону окровавленный мох, зачерпнул пригоршню свежего.

— Нормально, — он измученно улыбнулся.

— Идем…

Наконец, я не выдержал и, будучи не в силах сделать шаг, упал… Вокруг забурлила болотная вода. Гнилые пузырьки выпрыгивали и лопались прямо перед моим лицом. Я попробовал воду и меня тут же вырвало. Должно быть, я потерял сознание, потому что, когда открыл глаза, лежал на спине, а Белый выжимал мне в рот воду из мха.

— Достаточно, — я увернулся и сплюнул в сторону.

— Там, — Белый махнул рукой. — Горы… Я видел лес…

— Что? — Я приподнялся. — Действительно на горизонте ясно виднелась темная зеленая полоса.

— Может, это остров, — прошептал я, не веря.

— Нет, уж слишком он большой. Князь, мы почти вышли. Почти…

Вечерело. Еще час и солнце скроется…

— Нам идти часа три.

— Если не больше, — ответил Белый.

— Как ты? — Я посмотрел на пальцы, покрытые болотной грязью, скрывавшие порезы.

— Пустяки, до твоей свадьбы заживут, — Белый посмотрел мне в глаза.

— Удивляюсь тебе. Знаешь, если бы не наше обязательство перед князем Владимиром Победителем, да и перед всеми, — он криво усмехнулся, — я бы позволил себе утонуть, клянусь Светом.

— Это я виноват, что втянул тебя в этот поход.

— Не говори ерунды. Я, когда тонул, посмотрел на тебя и решил, что мне умирать еще рано. Я хочу тебя увидеть великим князем.

— Я не буду великим князем.

— Будешь, — уверенно заявил Белый.

Пришлось пожать плечами:

— Сейчас меня это волнует меньше всего, я хочу выбраться из этих болот. Я хочу жить. Тот монстр в поселке выродков выпил из меня всю силу и желание жить.

— Из меня тоже, но, кажется, я восстанавливаюсь.

— Ну-ну. А что с ней?

— Она все еще в шоке, ей повезло больше, это самый лучший вариант. Мы ничего с ней не сделаем, пока не выберемся из болот…

Когда солнце село очень далеко от нас, раздалась едва слышная тревожная песнь барабанов. Мы едва тащились. Темная полоса леса приблизилась, ее можно было различить на фоне возвышающихся гор.

Скоро будет еще веселее — путь через горы. Мы — голые, вооруженные одним мечом, с раненым другом и полумертвой девушкой. Вновь зазвучала предательская мысль, что мы обречены — не здесь, так там: в лесу, в горах.

— Быстрее, быстрее, — торопил я Белого, но мы и так шли на пределе своих возможностей.

Начались камышовые заросли, скрывшие нас, мы брели по грудь в зловонной воде. Иногда сталкивались с красными стеблями травы, от которой на теле появлялись свежие порезы. Я лихорадочно думал о том, что эти болотные заросли скоро должны вывести нас к лесной полосе и надежной почве под ногами.