Там, где горит свет

— Отпусти его, — повторил козырь, медленно отводя в сторону руку с револьвером. — Он не при делах. Не впутывай его в наши разборки.

— Ты сам его впутал, — ровным голосом заметил Тьен. — И знаешь… Коммивояжер, которого ты убил три дня назад, тоже был братом. Моим.

Вместе с последним словом он нажал на спусковой крючок и отступил на шаг, позволяя телу художника свободно рухнуть на пол.

— Тео!

Забыв обо всем, бандит бросился к брату, упал на колени рядом. Он был всего в паре ярдов, вытяни вперед руку и всади в поникшую голову оставшуюся пулю, но Тьен медлил. Смотрел на него, тормошащего бездыханный труп, и пытался понять, действительно ли ему удалось причинить убийце друга ту же боль, что испытывал он сам. Ведь если да, это и было бы самым справедливым возмездием…

— Убью! — в секунду подорвавшись с пола, козырь бросился на него.

Иногда человек все же может сравняться с флеймом, тогда, когда в его сердце горит такая же ненависть. Налетел, сбил с ног, придавил к полу собственным весом. От удара о голые, ничем не застланные доски Тьен разжал пальцы, и револьвер выпал из руки и отлетел в сторону.

— Убью-у-у… — выл ему в ухо бандит, колотя кулаками, напрочь забыв о том, что сжимает в одном из них пистолет. — Убью тварь…

Резко дернувшись, вор ударил противника лбом по носу и сумел перехватить руку с оружием. Сейчас у него был только один шанс: завладеть оружием козыря, или хотя бы выбить его, а там — доползти до своего.

Из разбитого носа шулера на лицо юноше закапала кровь. Мерзко до тошноты.

Бандит оскалился, словно хотел зубами вцепиться ему в глотку, но Тьен успел схватить его за горло, недостаточно сильно, чтобы задушить, но достаточно, чтобы удержать на расстоянии. Второй рукой вор все еще сжимал державшую пистолет руку противника… А вот третьей руки у него, увы, не было, и нечем было отвести нацелившийся в голову кулак бандита. От мощного удара в ушах зашумело. Он всего на миг потерял контроль над ситуацией, и именно в этот миг дуло револьвера уперлось ему в бок.

— Убью, — прошипел козырь.

Тьен медленно разжал сжимавшие горло шулера пальцы, но руки не убрал. Наоборот — крепко обнял бандита за шею и притянул к себе.

— Убивай, — разрешил шепотом.

Человек помедлил. Может, его смутило такое согласие. Может, успел заглянуть поверженному, казалось бы, сопернику в лицо и увидеть, как его недавно черные глаза сначала наливаются зеленью, а после желтеют, и зрачок сужается и вытягивается в тонкую вертикальную щелку. Но промедление было недолгим.

Выстрела Тьен почему-то не услышал, лишь почувствовал, как в живот всадили раскаленный вертел, а после стали наматывать на него кишки. Боль была такая, что хотелось кричать, и он не стал бороться с этим желанием, звуком собственного, похожего на звериный рев голоса, удерживая себя в сознании.

Ничего, сейчас будет легче. Сейчас…

Огонь уже уступил место Воде, и на смену флейму пришел водяной змей. Рука, словно гибкое тело удава, сдавливала шею жертвы, мнящей себя убийцей. Пока несильно, но ведь он и не собирался его душить…

Козырь попытался освободиться из захвата и вдруг хрипло закашлялся.

Значит, получается. Все правильно, жизнь покидает тело вместе с водой, и в первую очередь пересыхают легкие. Малышка Софи сутки харкала кровью… Но шулеру это не грозит: у него не будет столько времени…

— Ян! — осмелилась подбежать к ним подружка-подельница. — Ян!

Она потянула любовника за плечи, но лишь спровоцировала новый приступ кашля, перешедший в удушливое хрипение.

«Значит, его зовут Яном», — отметил про себя Тьен, чувствуя, как боль отступает.

Вместо нестерпимого жжения в животе словно змеи зашевелились. Видимо, внутренности срастались и выталкивали наружу пулю… Щекотно…

А козырь уже просто лежал на нем и не шевелился. Но еще дышал. Еще секунд десять…

«Его звали Яном», — мысленно повторил юноша, сталкивая с себя безжизненное тело.

Поднялся на ноги, распахнул пропаленное выстрелом пальто, задрал мокрый от крови пиджак и превратившуюся из голубой в темно-лиловую рубашку и осмотрел то, что осталось от раны. Еще розовый, но белеющий на глазах шрам. В этот раз исцеление прошло намного быстрее. И ни одна фиалка не пострадала…

Откуда-то из складок одежды выпала и ударилась о пол смятая пуля.

Тьен поднял пистолет козыря и отыскал глазами его подружку, в страхе забившуюся в угол. От увиденного она онемела, только смотрела на него, в суеверном ужасе расширив наполнившиеся слезами глаза, и трясла головой.

— Патти, да? — спросил он. — Патриция? Красивое имя, тебе идет.

Силы флейма не возвращались, он не чувствовал больше огня. Силы тритона были уже не нужны.

Решил, что хватит и сил человека. Уставшего, два дня не спавшего человека, безуспешно пытавшегося утопить свое горе в чужой крови.

— Не убивай, — прошептала дрожащими губами женщина. — Пожалуйста.

— Убеди меня. Ты ведь это умеешь. — Юноша улыбнулся. — Помнишь, как тогда? Покажи мне снова тот фокус, покажи, как любишь длинные стволы.