Читаем Там, где хочешь полностью

Там, где хочешь

— Карим, я тебе говорила, что пойду работать. Полагаешь, буду сидеть с детьми до их совершеннолетия? — Вероника злилась.

— Почему бы и нет?

Еще недавно лояльного изображал. Лояльного мачо: в ресторанах угощал, цветы на дом присылал, такого от коренного француза пойди дождись, а этот считает нормальным ухаживать за женщиной. В начале знакомства с ним купила диван по частному объявлению — а как перевозить? Все организовал в два счета. Его повадки поначалу смешили: идешь с ним по улице — обнимет одной рукой, прижмет так, что шагать неудобно. Освобождаешься — обижается; по сторонам так и зыркает: «Это моя женщина!» А цепь? Золотая цепь на шее, снимать отказывается наотрез. «Ты на бульдога с ней похож» — опять обижается. У него еще браслет есть — золотой, массивный, но его, слава богу, на работу в префектуру не наденешь.

Нет, Карим и правда лояльный, вырос-то он здесь. А то, что мечтает жену дома засадить, — так это ж в генах. В остальном живет по-европейски, вот, не стали расписываться: признал детей, и всё. Правда, он родителям навстречу пошел: не хотели они брака с немусульманкой. А есть у него приятель Фарид — этот да. Коран разве что в туалет не носит. Держит аптеку, где сам и продавцом — умудряется пять раз в день намаз делать. Спросила: «А вы, Фарид, прямо за стойкой расстилаете коврик?» Кивнул. «Или после работы все намазы делаете, подряд?» Опять кивнул. Так и не поняла, как оно происходит. Когда в марте вышел закон о запрете хиджаба в школе, Фарид приходил, бубнил за дверями гостиной. Карим его «морально поддерживал».

А вот «Брантомский собор» не удалось ей в прихожей повесить. Эту фотографию получилось увеличить до размера небольшой картины. Там не сам собор, а его отражение в реке Дронне, чистой воды импрессионизм. Попросила Альберто встать, облокотиться о перила: размытая фигура на темном мосту… А собор — пропитавшийся солнцем, колокольня утопает в небе: вокруг нее оно голубое, а дальше цвет густеет. И всё это — короткими, зыбкими, быстрыми штрихами реки. Не пожелал Карим собора.

Что до Альберто… интересно, у него с русской серьезно? Он, конечно, мямля и жадюга. Но жадюга понятно отчего: не работает, сидит на пособии. Умен, поэтому каменщиком ему вкалывать не хочется. А то что мямля… В этом свое очарование было. На многое можно его уговорить, все понимает, не артачится, как некоторые. С детьми бы сидел. И отец был бы доволен… Ведь Альберто для него — как сын немножко, а с Каримом не складывается у них дружба.

Вдруг остро захотелось домой, к родителям, в Сен-Фуа-де-Лонга; захотелось в то лето, когда ездили с Альберто в Брантом, а на обратной дороге увидели пасущихся лошадей, бросили машину и пошли через скошенное поле, солнце садилось прямо в маленький табун, Альберто остановился: «Смотри!» Два колоса не попали под нож, и между ними паук сплел кружево: если наклониться, солнечный диск оказывается в сердце паутины. «Паук поймал солнце!» — сказал Альберто, и ей это понравилось. Днем он строил дом — стучал молотком и приходил передохнуть на задний двор, где она читала в тени высоких розовых кустов — самые усталые складывали цветочные гроздья на шифер подсобки, пристанище лопат и всякого хлама. Вечером отправлялись гулять. Как-то вышли на заброшенный колодец, увитый плющом — зеленый холмик, вздрагивающий при легчайшем ветерке. Из красных цветов соседнего куста вылетел рассеянный шмель, ударился Альберто в грудь и шмякнулся на землю. Смеялись… Разглядывали лягушек в пруду: если смотреть квакуше в «лицо», то кажется, что она улыбается.

А еще спасли зимородка. Хорошенькая неосторожная птичка: тельце рыжее, а спинка, хвост, крылышки и шапочка — цвета морской волны. Возле глаза по синему кисточкой с оранжевой краской мазнули. Длинный острый клюв, черный, и тощенькие красные лапки с рыжим пухом. Ловила рыбешку в Дронне и сама попалась в кошкины лапы. Альберто гладил птичку, приговаривал: «Что, Рыжик, страшно было? — повернулся: — Я буду звать тебя Рыж». Ведь зимородок, martin-p^echeur, мартен-рыбак — ее тезка…

Вероника заглянула в детскую: малышки спали. Середина дня. Забытый телефон Альберто она нашла по «Белым страницам».