Там, где меня нет

Лидия Витальевна покачала головой.

— Темнишь ты, дорогая. Ой, темнишь. Данька — не тот человек, который убьет невиновного. Ты не думай, что изменами он себе душу вычернил. Это плохо, но есть рамки, за которые человек просто не может выйти.

Ольга усмехнулась в ответ.

— Это мне он душу вычернил, — сказала она.

Выслушав подругу, Лидия Витальевна съела еще одну конфету. Странно, но ликера почти не почувствовала. Как будто бы даже совсем другая начинка. Миндаль, что ли? Вот уж странно получается. Покупаешь коробку — и все какая-нибудь неожиданность случится! Может, тот бегун в красной кепке был прав? Надо бы кино это пересмотреть. Как же оно называется…

19

Даниилу было невдомек, с чего это вдруг двум работягам, приехавшим в город для монтажа новой опреснительной установки, затевать драку на улице в такой холодный день. Неужели нельзя было потерпеть до весны? Теперь ведь всем яйца морозить, время свое тратить.

Милицию вызвала администраторша — полная женщина средних лет, приятная внешностью, с собранными в хвост волосами и глазами будто бы на мокром месте, одетая в вязаный свитер и джинсы с блестками на бедрах — привычно просто для здешних мест.

— Я ведь подумала, они поубивают друг друга, — рассказывала она, а Светлов, который приехал на вызов в паре с Даниилом, зачем-то записывал ее показания. — Знаете, мой отец тоже так с другом однажды подрался и потом на одно ухо оглох. Теперь все время «чаво да чаво»! Дури хватило, а мозгов — нема.

— Ты бы это оставил, — чуть позже сказал коллеге Даниил, указывая на блокнот. — Если, конечно, прозу не пишешь. Это же обыкновенный мордобой. Заяву никто не напишет.

Так, в итоге, и получилось. Работяги оказались ребятами на вид нормальными, только чуть помятыми и нетрезвыми. Причина ссоры? Политические разногласия.

— Серьезно? — с нескрываемым негодованием спросил Даниил.

— Вообще, мы сюда приехали по работе, — словно не услышав вопрос, сказал один из работяг — сухой, темноволосый. — У вас ведь тут плотину ремонтировать скоро будут, а опреснители… ну, опресняют морскую воду, — он усмехнулся. — Это я к чему? Да к тому, что нашу компанию в свое время хорошо поддержал Владимир Владимирович, а вот этот товарищ его не уважает никоим образом, — он указал на своего спарринг-партнера — рыжего, поплотнее телосложением. — Ну а почему? У нас народ ведь на пустом месте власть ругает, без разбора. Все им оппозицию подавай. А что она, есть у нас? Какая к черту альтернатива? Ой, никогда на Руси не будет демократии, свободы слова не будет. Да ну и бес с ним!

И в том же духе на протяжении десяти минут. Светлов поначалу стал записывать, но потом как-то потерял интерес, стал просто слушать, переминаясь с ноги на ногу.

— Короче, мужики, — на последнем пределе терпения сказал Даниил. — Расходимся миром?

Без вопросов. Из номера на втором (и самом верхнем) этаже гостиницы он вышел с недовольным выражением лица и закурил. Светлов спросил было, в чем дело, хотел завязать разговор, но не пошло как-то, и он отправился на первый этаж. Даниил подумал, что молодой коллега пошел дальше записывать слова миловидной толстушки за стойкой администратора.

Затянувшись сигаретой, он закрыл глаза и услышал, как открылась дверь на этаже. Чьи-то шаги. Открыв глаза, он увидел знакомое лицо, но не сразу вспомнил имя блондинки за тридцать, с короткой стрижкой, одетой в черную водолазку, черные джинсы и тяжелые ботинки, на вид так совсем мужские.

— Доброго дня, — сказала она, словив на себе долгий взгляд Даниила. — Не сразу узнала вас без формы, лейтенант.

— Ну, почти. Уже капитан. И вам не хворать… Виктория.

Блондинка одарила его холодной улыбкой. Даниил не сводил с нее взгляд.

— Решили перебраться в город? — спросил он.

— Кое-какие дела, — сказала она. — Ну и во вторник лечу на Большую землю. Устала от здешних холодов.

— Завидую белой завистью, — Даниил помедлил. — Стало быть, рабочих отбираете?

Виктория повела бровью.

— С чего вы так решили?

— Ну так с чего начальница отдела кадров сама приезжает в город? Для каких таких дел?

Даниил театрально развел руками.

— Мне пора. Всего вам доброго, капитан, — резко сказала Виктория и пошла дальше по коридору, в сторону лестницы.

Докурив, Даниил посмотрел на стену напротив и невольно улыбнулся. Он уткнулся взглядом в надпись «Не курить». Нарушитель.

В небольшом холле гостиницы он еще раз пересекся взглядом с Викторией, которая стояла у стойки и общалась с администраторшей. Светлов сидел в потрепанном кожаном кресле со старым выпуском журнала «Огонек» в руках. Увидев Даниила, он поднялся с места и поспешил вместе с коллегой на улицу.

В салоне уазика было холодно, печка едва справлялась. Даниил выехал на главную улицу и помчался в сторону отдела. Привычные линии города казались чрезмерно четкими, будто рассеялась многомесячная дымка, едва уловимая. Все в жизни главным образом познается лишь в сравнении.