Там, где меня нет

Лучи солнечного света касались ее лица, ее волос. Едва заметная краснота покрывала ее щечки, а светлые глаза выглядели усталыми, будто бы пьяными, и слишком грустными. Она долго стояла у койки и смотрела на Даниила, будто бы решаясь сделать еще один шаг вперед.

— Сколько я пролежал без сознания? — спросил Даниил.

Услышав свой голос, он ужаснулся. Хрип вырывался из глубины груди. Колючим комом подступил к горлу кашель.

— Сегодня третий день, — ответила Ольга и подошла ближе.

— Там был мальчик… Юра, — Даниил нервно задвигался. — Что с ним?

Ольга взяла стул и присела рядом с койкой. Улыбнулась.

— С ним все будет хорошо. Его… ранили, но скорая помощь подоспела вовремя. Он сейчас в соседней палате.

Даниил закрыл глаза и прошептал ругательство. Чем активнее возвращалась к нему память, тем хуже становилось на душе.

— А Трофимов?

Ольга взяла Даниила за руку.

— Ты поймал его, — она помедлила. — Он в больнице, под охраной. Его доставили в тяжелом состоянии, но он выживет. Подполковник Першин рассказал мне, что в его квартире провели обыск и еще нашли какие-то улики в его одежде. Я не знаю, что там, но вроде он наделал очень много всего плохого.

Даниил согласно кивнул. Шея едва держала голову, так что он откинулся на подушку и вздохнул.

— Пал Палыч… — начала было Ольга.

— Знаю, — грубо ответил Даниил и закрыл глаза.

— Ты и сам чуть не погиб. Потерял столько крови, — на глазах Ольги проступили слезы. — И сотрясение мозга. У тебя развилась пневмония. Но врач сказал, что ты быстро поправишься. Нужно полежать еще несколько дней, а потом будешь как новенький.

Она наклонилась ближе к Даниилу. Поцеловала его руку. А ему стало не по себе. Заслуживал ли он такого отношения к себе после всего, что случилось между ними? После всей той лжи…

Стены больничной палаты напомнили ему о том эпизоде из жизни, когда он впервые почувствовал, что такое страх. Когда увидел в сильном человеке слабость и будто бы удостоверился тем самым в собственной слабости. Поставил под сомнение себя и еще многие вещи, которые зачастую в жизни воспринимаются как сами собой обязующиеся.

Неужели все повторяется в жизни? Движется ли время по кругу или по спирали, унося нас все глубже и глубже? И где добро, а где — зло? Неужели обязательно внизу должны поджидать нас демоны? Быть может, они над нашими головами? Быть может, им куда виднее все, что происходит на земле, нежели ангелам, зарывшимся глубоко в землю?

Алина вошла без стука. Она остановилась в дверях, глядя на Даниила, на Ольгу, на сплетение рук и слезы, горячими струями текшие по раскрасневшимся щекам.

— Оставь нас. Дай с мужем побыть, — процедила сквозь зубы Ольга. — Сука…

Опустив взгляд, Алина вышла из палаты, хлопнув дверью. Даниил хотел было позвать ее, но не смог открыть рот. Потому что был еще слишком слаб.

Он вновь провалился в сон.

7

Из дневника Юры Мальцева

18.02.2007

Вчера мы гуляли с Диной по центру города. Она рассказывала мне о том, как они с семьей путешествовали по Китаю прошлым летом, про отличия Огненной Свиньи от Свиней Металлических и Земляных — снова я возвращаюсь к теме восточного календаря — и принципы инь, стихию воды и всякое подобного рода безобразие, которое мне так нравилось слышать из ее уст и ничего при этом не понимать. Просто я был счастлив проводить с ней время и знать, что впереди будут еще такие вот хорошие дни, ведь она стала моей девушкой, а я — ее парнем.

В тот день, когда я искал дядю Даню, чтобы извиниться перед ним, и попал в лапы убийцы, она звонила мне на мобильник раз пять. Будто чувствовала, что должно случиться нечто нехорошее. Помню ее округлившиеся от удивления глаза, когда она вошла в больничную палату на следующее утро. Я был пьян из-за наркоза, чувствовал себя героем боевика — только черного кожаного плаща и стакана виски не хватало — и даже не стеснялся своих мыслей, и чуть позже рассказывал о них Дине… и все внутри горело, потому что она призналась в чувствах и сказала, что страшно боялась меня потерять.

Перечитывая свои прошлые записи, невольно начинаю смеяться. Мне казалось, что я уже и не думал о ней вовсе, но я просто прятал голову в песок. Принимал желаемое за действительное и хотел стать другим человеком. Но что-то вновь подсказывает мне, что люди меняются, но при этом остаются прежними. Парадокс.

Перед дядей Даней я, все же, извинился. Зашел к нему в палату в тот день, когда он пришел в себя. Ольга Евгеньевна подбодрила меня. Сказала, что все правильно, что так и должно быть в общении между людьми. Честность. И она пожелала мне быть честным, прежде всего — с самим собой.

Услышав извинения, дядя Даня дружелюбно улыбнулся и зашелся в пронзительном кашле. Сказал, что все это мелочи и не стоит извиняться. Сказал, что я повел себя взросло и героически в сложной ситуации, но, как по мне, я чуть штаны не обмочил от страха. Тоже еще, герой!