Там, где меня нет

Еще Даниил обратил внимание на молодую сотрудницу по фамилии Киреева. Когда Першин закончил представлять нового сотрудника и зачитал приказ, она доложила, что в отдел рано утром обратилась женщина и сообщила о краже. Так приступили к обсуждению насущных вопросов. Заговорили и о мешке, найденном на побережье.

— Пал Палыч, — обратился подполковник к Евтушенко. — Введешь Даниила в курс дела. Пускай включается в работу.

На том и порешили. Майор кивнул. Видимо, ему это только в радость было. Даниил подумал, что таким людям только дай повод показать свое мастерство и значимость. Оставят от тебя рожки да ножки.

В очередной раз Даниил выругал себя за то, что так резко навешивает на людей ярлыки. Что же это, издержка профессии? Опыт? Да, порой очень важно с первого взгляда распознать фальшь. Прикинуть, может ли человек поступить не по совести или вовсе переступить черту. Но тут-то что? Коллеги, с которыми еще работать и работать. Каждый со своей историей, со своими проблемами. Морщины… Они ведь могут и от плохого здоровья так проявиться, и от природы здешней. И необязательно для этого дрянной характер иметь.

Ладно Евтушенко с его морщинами. Взять хотя бы эту Кирееву. Молодая девушка. Сержант. Недурна собой, хотя и полновата. Чего же ее потянуло в милицию? Что-то доказать хочет себе или другим? Вот и не угадаешь с первого раза.

— Руслан, — обратился Першин к чернобровому капитану, сидевшему рядом с Киреевой. — Что там по Новосельцеву? Дочь заявление все-таки забрала?

— Да, уже в который раз, — ответил капитан, чуть нахмурившись. — Я бы этого Новосельцева сам, как отбивную…

— Может, правильно бы сделал, — подхватила Киреева.

— Ну, довольно! — грубо перебил Першин. — Что у нас тут за линчеватели объявились? Отставить такие разговоры. А что до Новосельцева… допрыгается, это точно.

Чернобровый капитан покачал головой. Острый взгляд карих глаз пробежался по столу и остановился на стоявшем поодаль графине с водой. Жажду в себе он потушил. Выдохнул.

Капитан Руслан Галимуллин был широк в плечах и красив твердой мужской красотой, которая концентрируется в скулах, крепости подбородка и выразительном взгляде. Еще у него имелся шрам под левым глазом в виде полумесяца. Форма сидела на нем как влитая, и Даниил отчего-то представил его сидящим не в кабинете с бледными стенами и скрипучими стульями, а на фоне опасной горной местности, с автоматом в руках, курящим папиросу. Не все товарищи вернулись из боя. Ему же на этот раз повезло. Только осколок гранаты под глазом оставил след. Будет памятью. Вечной памятью.

Война оставляет следы, но не каждый эти следы может считать.

— На этом все, — сказал Першин, поднимаясь из-за стола. — Все свободны.

Часом позже Даниил сидел за письменным столом с кипой бумаг. Он только что вернулся из отдела кадров, где битый час подписывал все необходимые документы. Заниматься бумажной работой у него уже не было никакого желания.

Кабинет, который он теперь делил с Евтушенко, был обставлен просто и без вкуса: два нехитрых деревянных стола, на одном из которых стоял компьютер — старый и трескучий в работе; шкаф с ломившимися от обилия документов полками; громоздкий сейф с приоткрытой дверцей, в котором по не ведомой Даниилу причине хранились старые газеты; небольшое окно, выходившее во внутренний двор, где стояли конфискованный мотоцикл да пара ящиков невесть чего. В общем, кабинет мало чем отличался от того, в котором Даниил корпел над отчетами во время работы в отделении милиции города Ильинска.

Монотонные минуты прервал Евтушенко. Он стремительно вошел в кабинет и кивнул Даниилу.

— Ты оружие получил? — спросил он.

— Да, сразу после планерки…

Майор был одет в кожаную куртку и очень уж походил в ней на старого чекиста. Даниила такое сравнение немало позабавило, но вид он сохранил серьезный.

— Давай смотаемся на место происшествия. Заодно расскажу тебе все в деталях.

Такой расклад Даниилу пришелся по душе. Он поднялся из-за стола, накинул куртку и последовал за майором по коридору с обшарпанными стенами. Минутой позже он уже сидел в служебном уазике на переднем пассажирском сиденье.

Евтушенко вырулил на дорогу и прибавил газу. Уазик зарычал, но покорно вошел в поворот. На улице было немноголюдно, впрочем, как и всегда. Исключение — праздничные гуляния.

— Ладно, давай сразу введу тебя в курс дела, — деловито сказал майор. — Три дня назад местным рыбаком на берегу залива был найден мешок. В мешке — останки неизвестного…

— Останки? До меня дошел слух про ногу.

— Слухи уже пошли? Ну да, куда ж без этого. Дальше еще хуже будет. Как правило, чем спокойнее местечко, тем больше люди создают шума из ничего.