Там, где меняют законы (сборник)

За несколько месяцев до выпускных экзаменов, когда Стас возвращался с тренировки домой, он услышал возню и крики за углом. Стас бросился туда и увидел, что у решетки школьного сада стоит черная служебная «Волга» и двое его одноклассников, Кеша и Володя, тащат в эту «Волгу» упирающуюся Алису.

Алиса давно спала и с тем и с другим; сегодя она чувствовала себя плохо от выпитого накануне, ее тошнило, она сопротивлялась разгоряченным самцам, но Стас ничего этого не знал.

Володя сосредоточенно хихикал, шаря у нее под юбкой. В тот миг, когда Стас показался за углом, Володя пихнул Алису в машину и произнес что-то вроде: «Ничего, мокрощелка, сейчас оттрахаем и оживешь!»

Стас ударил Володю в челюсть, сломав ему два зуба; Кеша свалился в кусты, получив ногой в живот. Алиса, вспискнув, убежала. Третий парень, с первого курса МГИМО, находившийся за рулем «Волги», нажал на газ и рванул прочь. Стас побежал за ним и успел разбить у «Волги» задний фонарь.

Володя был внуком кандидата в члены ЦК. Стаса арестовали спустя полтора часа. Выпускные экзамены Стас сдавал в детской колонии, остальные полтора года он провел в Якутии.

Он вышел в 1986 году и сел, почти мгновенно, снова, – за похищение рыночного торговца. Это был новый тогда вид преступления. Ему, как соучастнику, дали четыре года, он просидел три, из них последний – на поселении.

На поселении Стас жил в собственном доме с собственным джипом. Начальство – дело было в Самаре – отпускало его из поселка на «стрелки».

Стас вернулся в Москву в девяносто первом.

Полгода он набирался храбрости. Потом он нацепил свой лучший костюм «Адидас» и кроссовки, а под костюм на всякий случай он надел белую накрахмаленную рубашку, точно такую, какая была на коммерсанте, который с прошлой недели томился у него в подвале.

Он купил огромный букет роз и в десять часов вечера постучался в дверь Алисы. Алиса открыла – был ее день рожденья, за столом сидели с десяток друзей.

– Стасик! – сказала Алиса, – ты где сейчас?

– В университете, – сказал Стас, – на филфаке. На русском отделении.

Это была чистая правда. Стасику из коммуналки не раз говорили, что университет – это не для него. В лагере была неплохая библиотека, а в комитетской тюрьме, где он сидел за похищение, еще лучшая. Стас очень хорошо знал всю русскую классическую литературу.

– Он больше похож на хулигана из подворотни, – сказал кто-то за столом.

– Заходи, – сказала Алиса, – ненавижу цветы.

Она взяла у него из рук букет и выкинула в мусорную корзину.

Стас повернулся и вышел вон.

Коммерсант, сидевший в подвале, до конца жизни с ужасом вспоминал ту ночь. Его выпустили спустя два дня. Но волосы у него совершенно поседели.

Стас ушел с третьего курса университета, вскоре после того, как какой-то коренастый парень попытался застрелить его в туалете на втором этаже. Парень поскользнулся на мокрой плитке, ствол в момент выстрела ушел чуть вверх, и Стас вышел из здания, надев куртку парня, чтобы скрыть безобразно расплывшееся поверх сердца пятно. Парень остался сидеть у бачка с остекленевшими глазами и пистолетом, так и не выпавшим из мертвой руки.

Стас становился все беспощаднее и опаснее. И чем беспощаднее он становился, тем безупречнее были его манеры, рубашки и галстуки.

Близкие знали, что он плохо спит, вскрикивает и мечется по ночам. Его друзья думали, что ему снятся трупы убитых им людей. Совершенно зря: ему снилась Алиса Баранова, красивая, чистая и недоступная, как снежная вершина. Нет. Он не появится перед ней еще раз в драных джинсах шпаны или в одежде рэкетира из подворотни. Он приедет к ней на дорогой иномарке в белой рубашке и шелковом галстуке. Он знал, что они разные – он, мальчишка из коммуналки, и она – девочка из интеллигентной семьи высокопоставленных дипломатов. Но они будут вместе. Он заслужит ее.

Еще до того, как Стас сел, Алиса успела переспать с половиной мальчиков ее класса, а после того, как он сел, – с половиной ее университетского курса. Она также переспала и с парочкой преподавателей, которые за это перетащили ее с курса на курс, успела сделать два аборта, пережить клиническую смерть от передозировки наркотиков и сменять роскошную квартиру, подаренную ей родителями, на однокомнатную конуру в Выхино.

В июне 1995 года она зашла к школьной подруге. Родители только что заставили ее пройти курс детоксикации в одной из новомодных наркологических клиник, отдав за это последние деньги. В клинике ей сняли физиологическую зависимость от наркотика, но зависимости психологической не сняли и не могли снять. Будущее рисовалось ей в самом мрачном свете. Да, она была еще очень хороша: тоненькая, почти прозрачная после двухмесячного пребывания в клинике, с огромными черными глазами и кукольной челкой, спадающей на лоб. Но что с того? Замуж ее не брали, из университета давным-давно вышибли, деньги с проданной квартиры ушли на героин.