Там, где меняют законы (сборник)

Елена ворочалась с боку на бок, представляя высокую фигуру Малюты и повисшую у него на руках девицу, и почему-то думала о том, что ее Малюта еще ни разу не носил на руках. Она встала и, не зажигая света, принялась разглядывать свое отражение в зеркале. Ее темные волнистые волосы, ожившие за последний месяц, падали ниже плеч, и плечи казались ослепительно белыми под шелком ночнушки. Перед тем, как снова лечь, Елена, повинуясь безотчетному инстинкту, продела в бронзовые ручки двери перевернутый вверх ножками стул.

Елена забылась уже под утро, часа в четыре, чтобы проснуться от мощного удара. Кто-то шмякнулся о дверь всем телом, дернул за ручку, а потом гулко и пьяно ухнул:

– Ленка, открывай!

Елена вскочила в постели: прожекторы во дворе давно погасли, но комната была полна лунного света, и Елена сразу заметила, что человек, который ломится в дверь, забыл, в какую сторону она открывается. Дверь распахивалась внутрь комнаты, а человек с той стороны дергал ее на себя. Потом человек сообразил, в чем дело, пихнулся, как следует, и ножка стула, продетая в ручку двери, жалобно хрустнула. Стул с грохотом повалился на пол, за ним отлетела ручка, и в комнату ввалилась абсолютно голая и грузная фигура. Елена, к своему изумлению, узнала Пырьева.

Елена завизжала. Пьяный Пырьев мгновенно очутился возле ее постели, опрокинул ее на простыни и тут же сам оказался сверху.

– Пусти, шлюха, – сказал Пырьев. – Пусти. Пускала Семина, пустишь и меня…

Левая его рука полезла сдергивать одеяло, а правой он держал Елену за волосы. Одеяло сдергивалось плохо – Пырьев мешал этому своей тяжестью. Елена примерилась и вцепилась Пырьеву зубами чуть повыше запястья. Пырьев зашипел, вырвал руку и хряснул Елене по лицу.

– Я тебя хочу, сучка, – сказал Пырей, – Малюта мне разрешил.

Елена стала визжать и царапаться. Пырей упал с кровати на пол, потом снова поднялся, сдернул с нее одеяло и упал сверху. Елена попыталась садануть его коленом в пах, но у нее ничего не получилось. Руки Пырея вцепились ей в горло, и она увидела в лунном свете вблизи его лицо – пьяное, перекошенное, с безумными глазами.

А потом где-то близко раздались голоса, Пырей обмяк и свалился с нее на пол, как валится с дерева созревшее яблоко. Елена открыла глаза. Дверь в комнату была распахнута настежь, в ярко освещенном коридоре виднелись два охранника, а рядом с постелью стоял Малюта. Охранники были одетые. Малюта был совершенно голый, и в правой его руке был пистолет. Рукоятью этого пистолета он и приложил, судя по всему, Пырея. Охранники тронуть коммерсанта не осмелились.

Пырей тяжко вздохнул и завозился на полу, и Малюта расчетливо ударил его ногой в висок. Малюта был не пьян. Он пристально – очень пристально – посмотрел на Елену. Не в лицо, а туда, где чуть ниже края задранной ночнушки белели ее бедра. Елена лежала неподвижно несколько мгновений, а потом охнула, засуетилась и судорожно стала натягивать на себя одеяло. Малюта что-то сказал вполголоса, охранники вошли в комнату, зацепили Пырея и поволокли его вон. Елена на мгновенье закрыла глаза. Когда она открыла их, Малюта уже исчез.

* * *

На следующее утро Елена нашла Малюту в кабинете. Тот, противу обыкновения, не занимался с утра со штангой, а ходил по паркету, из угла в угол, не останавливаясь, как маятник, и глядя перед собой довольно отсутствующим взором. Он даже не сразу заметил Елену, а заметив, продолжал смотреть куда-то вбок. Елена впервые обратила внимание на его взгляд – стеклянистый и какой-то замороженный, как у мертвого карася.

– А где Пырьев? – спросила Елена.

– Что? А, уехал.

– Куда?

Малюта пожал плечами.

– Мне какое дело? Протрезвел и уехал. Еще ночью.

– Вы не поссорились?

– Из-за чего? – Малюта искренне удивился.

– Из-за меня.

Малюта расхохотался.

– Бог с тобой, детка, – сказал он, – чтобы я с Пыреем да из-за бабы поссорился? Ты что, Нарымский ликеро-водочный, что ли?

Елене стало ужасно обидно.

* * *

Через два дня Пырея убили.

По телевизору сказали, что Пырей в последнее время чего-то опасался и ездил с многочисленной охраной, но охрана не помогла: его стрельнули вечером, когда он вышел в кухню попить чай и его нечеткий силуэт обрисовался на фоне колышущихся штор.

В тот день Малюта вернулся домой около часу ночи. Машина и джип сопровождения, не снижая скорости, пролетели ворота и нырнули в гараж, и через несколько мгновений Елена услышала стук ведущей из гаража двери и шаги поднимающегося по лестнице человека.

Она выскочила из спальни, накинув халатик, и столкнулась с Малютой на площадке второго этажа.

– Пырея застрелили! – закричала она.

– Знаю, – сказал Малюта. Он был абсолютно невозмутим, совсем не так, как позавчера в кабинете, когда он ходил из угла в угол.

– Это из-за меня? – спросила Елена.

– Я его предупреждал, что так нельзя, – ответил Малюта. – Он не послушался. Ну что я мог поделать?

У Елены потемнело в глазах, а Малюта спокойно отодвинул ее, как шахматную фигурку, от перил, и прошел наверх.

* * *