Там, где меняют законы

После того как эта маленькая сучка приперлась в вечернем платье — Машином вечернем платье, между прочим! — в бассейне все пошло насмарку. Маша никогда не видела Стаса в таком состоянии.

Стасу было плевать на его гостей, а там были немаленькие гости, между прочим.

Уж тем более Стасу было плевать на Маньку. Он трахал Маньку до Семена, трахал после Семена, и ему в голову не приходило, что она тоже что-то чувствует.

И что, наверное, ей бывает больно.

Больней, чем маленькой богатой сучке, с которой Стас чуть, видите ли, не содрал при всех платье, и она от этого страшно распереживалась. В жизни Маши бывали вещи похуже, чем чуть не содранное при всех платье.

Это было ошибкой — вчера просить у нее деньги. Судя по всему, компании действительно амбец, и дочка Собинова вряд ли сможет снять со счетов такую сумму. В любом случае она не сможет это сделать без ведома Стаса.

А Стас…

Маша включила телевизор. В телевизоре шли новости. Новости состояли из теракта в Чечне и обысках в Sky-Gate.

Маша пожалела, что не расцарапала вчера этой маленькой нахалке рожу, когда та встала, такая уверенная, такая спокойная, на пороге своего собственного дома. Выйдя из своей собственной машины. Вернувшись из своего собственного офиса.

Эта девочка ни на секунду не задумалась о чувствах Маши, как не задумывался ее отец. Она была уверена, кажется, что чувствовать умеет только она. Она не подозревала, что девушки, которым не повезло иметь отца-мошенника, извращенца, ограбившего тысячи людей и даже парочку убившего, — они тоже имеют право на свою долю счастья.

Телевизор все еще показывал про компанию SkyGate. На экране был аэродром Толмачево в городе Новосибирске. На аэродроме стоял «ИЛ-76», и из его вспоротого брюха вытаскивали тюки с контрабандой. На экране была подпись «Новосибирск», но Маша знала, что аэропорт называется Толмачево, потому что она сама была из Новосибирска. Из хорошей, целой, высокообразованной семьи, где папа и мама очень любили друг друга и единственную дочку, где папа был инженером, и мама была инженером, и папа последние три года зарабатывал аж по шестьсот рублей в месяц, а мама — целых триста.

Никитин. Вася Никитин. Молодой хозяин SkyGate. Это ему Семка продал самолеты.

Три месяца назад Вася Никитин выкупил ее подружку у модельного агентства. Заплатил за нее миллион долларов, и не то чтобы он был влюблен или собирался жениться.

Вот кто мог бы купить кассету, и не пожалеть за нее двух миллионов. Ведь эта кассета для него важнее Зойки.

Интересно, у Зойки еще сохранились телефоны Никитина?

* * *

От Кутятина Аня поехала в офис к Стасу.

Оказалось, что офис этот располагается все в той же вчерашней проклятой гостинице «Аврора», на двенадцатом этаже, отделенном от прочих помещений пуленепробиваемой дверью лифта и кучей буро-зеленых охранников с автоматами.

Навстречу Ане вышел Влад.

— Станислав Андреевич занят. У него переговоры, — сказал Влад.

— Я на пять минут, — ответила Аня.

Ей пришлось прождать в переговорной минут десять. Офис был как офис. Очень строгий. Очень европейский. В аквариуме на стене плавали рыбки, и это были не рыбки пираньи, как в офисе ее отца, а немыслимо красивые и толстые вуалехвосты.

Потом за ее спиной хлопнула дверь. Аня обернулась: у стены стоял Стас, в черных брюках и пуловере, скрестив руки на груди.

— Так, значит, ты заодно с Кутятиным? — спросила Аня.

Стас не шевельнулся.

— С чего ты взяла?

— В офисе Никитина идут обыски. Это из-за того, что он вчера объявил твои машины в розыск?

— Он их не в розыск объявил. Он заявил, что в машинах — вооруженные террористы с заложницей.

— Какая разница. Он — тебя, ты — его?

Стас помолчал.

— Между прочим, Никитин — козел. А если бы вчера мы с ментами перестреляли друг друга? Тебя могли бы убить, кстати.

— И ты за это уничтожаешь его бизнес?

— Это не я. Но вытаскивать его я точно не буду.

— А на каких условиях вы будете его вытаскивать, Станислав Андреевич?

— Сейчас? Пусть отдаст половину бизнеса.

Маленький пальчик Ани уперся в черный пуловер.

— Ты убил моего отца, — сказала Аня, — ты украл его деньги. А теперь ты пытаешься разрушить бизнес человека, который честно заплатил за этот бизнес деньги. Я сделаю все, чтобы остановить тебя.

Уже когда ее «Мерседес» отъехал от гостиницы, она внезапно сообразила, в чем было отличие офиса Стаса от всех прочих виденных ею офисов.

Нигде — ни у пуленепробиваемых дверей лифта, ни у стеклянных дверей с охранниками, ни в приемной — не было ни единой таблички с названием фирмы.

Или с именами руководителей.

* * *

Дверь за Анной Собиновой захлопнулась, а Стас все еще стоял посередине переговорной, задумчиво покачиваясь с носка на пятку и посвистывая. Лицо его, с расплющенным носом и глазами цвета жареного миндаля, ничего не выражало. Постояв секунд десять, Стас вернулся в кабинет, набрал сотовый телефон Мережко и отдал необходимые распоряжения.

— По-моему, — проговорил слышавший разговор Влад, — ты делаешь ошибку.

— Эта девочка не оставляет мне другого выбора, — сказал Стас, — позови… этих двоих.