Там, где мы счастливы (СИ)

Сара медленно, борясь с покалыванием волнения в пальцах, отпивала водку, даже не поворачивая головы в сторону немцев за столом. Они подозрительно тихо переговаривались, и Сара пыталась уловить знакомые слова, вспоминала уроки немецкого со школы и параллельно молилась, чтобы её тайная вылазка закончилась лишь осуждающими взглядами команды и нудной лекцией профессора Штейна. Когда стул за её спиной скрипнул, а затем шумно скользнул по деревянному полу, Сара замерла и сжала стакан с такой силой, что, казалось, он сейчас с лёгкостью лопнет от натиска. От каждого грузного приближающегося шага Сара внутренне вздрагивала и вжималась в свой стул. Мысли в голове путались, метались в страхе от одной к другой, а тело сковало невидимыми цепями. Адреналин заставил кровь вспыхнуть, паника заключала в свои оковы, и Саре чудилось, что её тело распадалось на клетки, а каждая из них постепенно умирает от ужаса.

Мужчина локтем оперся на стойку и прошёлся взглядом по девушке сверху вниз и обратно. Сара приняла самое невозмутимое выражение и смерила незнакомца холодным, равнодушным взглядом. Ему это только понравилось, о чем свидетельствовала нахальная ухмылка и ладонь, что скользнула по глади дерева прямиком к сжатой руке Сары. Он нагнулся ближе, а Сара опустила руку к бедру, пальцами нащупывая рукоять ножа. Сердце колотилось как бешеное, а от табачного дыма, струящегося от сигареты бармена, перебивало дыхание, но она бесстрашно тряхнула волосами и всем телом повернулась к немцу. В его карих глазах сверкнул огонёк, и он что-то спросил, но Сара поняла лишь единственное слово- «красавица». Она попыталась улыбнутся и сжато убрала прядь волос за ухо, что только подпитывало энтузиазм пьяного немца.

— Ты ведь ни черта не понимаешь по-немецки, верно? — со звериной улыбкой протянул мужчина, на плохом, но весьма понятном английском.

Сара почувствовала, как холод пробежал по позвоночнику и тут же постаралась убрать свою руку на безопасное расстояние от нахальной мужской. Но немец, раскрасневшийся от алкоголя и удовлетворённый страхом заблудившейся американки, перехватил её хрупкую руку и с силой вдавил в стол.

— Интересно, что ты делаешь здесь одна? В немецком лагере поздно ночью, а? — Немец приблизился опасно близко, а затем пальцами коснулся бледной щеки Сары. Она тут же отпихнула его от себя и вскочила со стула, чувствуя, как все тело горит от животного страха. Мужчина усмехнулся и повернулся к своему столу.

— Эй, вы только посмотрите. Американская шпионка, а какая красавица.

Не долго думая, Сара рванула к выходу, но только и успела толкнуть тяжелую дверь, как оказалась зажата в болезненно грубых объятиях немца. Она вскрикнула и дёрнулась, в попытке вырваться и убежать, но он силой потащил её назад, в глубь бара, сыпля ругательствами на своём языке. Сара почувствовала горячее прикосновение ладони, что нагло скользнула под юбку, грубо надавливая пальцами на нежную кожу.

— Брось, ты же знаешь, что делают со шпионами. Не сопротивляйся, и я отпущу тебя.

— Пошёл к черту! — злобно выкрикнула Сара, выворачиваясь из рук и нанося удар локтем куда-то в грудь нападающего. Мужчина тихо хрипнул и на секунду ослабил хватку, но уже через мгновение вновь зажал девушку, с силой заламывая ей руки и целуя куда-то в волосы. Сара билась изо всех сил, истошно крича от боли и отвращения. К немцу присоединился ещё один, и Сара быстро поняла, что шансов выбраться у неё нет. Перед глазами промелькнула вся жизнь. Все то, что когда-то казалось важным теперь не значило ровным счетом ничего. Она словно больше ничего не слышала: ни собственных криков, ни мерзкого голоса над ухом, рычащего оскорбления сразу на двух языках. Гул в голове. Все вокруг плывет слишком плавно, словно в замедленной съемке. Все кажется нереальным, от ужаса щеки обжигает слезами. Боль все ещё ощутима. Ощутимо и то, как рвётся подол платья под натиском пальцев.

Сара все ещё яростно билась, уворачиваясь от нежеланных поцелуев, когда дверь распахнулась и чуть не слетела с петель от удара ноги.

— Надеюсь, у вас много выпивки, а то я слишком зол.

Когда Сара подняла голову и увидела знакомого мужчину, все вернулось к реальности.

— Мик! — закричала она, впервые радостная от того, что видит это хмурое, чуть перепачканное в саже, лицо.

Рори удивлённо вскинул брови, а затем рванул вперёд, тут же снося одного из немцев плечом. Сара, наконец, смогла вдохнуть полной грудью, и, извернувшись, со всей своей силы размахнулась и ударила немцу кулаком в нос. Это оказалось больнее, чем она предполагала — костяшки тут же болезненно вспыхнули, и Сара пискнула, прижимая кулак к груди. Мик с лёгкость уложил троих, злобно сопя и разминая кулаки, а затем взглянул на Сару, которая с испугом оглядывала бессознательных мужчин и оставшуюся женщину. Та свирепо сощурилась и переводила пистолет с Мика на Сару, словно решая, кого пристрелит в первую очередь.

— Долбаные фашисты, — буркнул Мик, — Беги.

— Что?

— Я сказал, проваливай отсюда!