Там, где начинается вселенная

Ответа он не дождался. Вместо этого Патроклос уставился на него, сжав губы и вздёрнув подбородок. К обычному высокомерию прибавилось что-то ещё. Обида? Злость? Не проронив ни слова, сын Энэ Симоны развернулся и вышел из спортзала.

– Тебе ведь не говорили, да? – Лидия случайно оказалась рядом, видела и слышала всё. От неё Йонне и узнал о болезни Патроклоса, которая называлась несовершенным остеогенезом. Лечение помогало свести её проявления к минимуму, но кости у него оставались более хрупкими, чем у здоровых людей, что грозило переломами.

После тренировки ребята отыскали Патроклоса и привели в спортзал. Силвер подошёл к нему, игнорируя нежелание просить прощения при посторонних.

– Извини, пожалуйста. Я не знал.

Достаточно было этих слов или нет – больше Йонне никаких не нашёл. Но улыбнулся, само собой так получилось. И неожиданно увидел на бледном лице ответную улыбку.

– Ладно, всё нормально, – сказал Патроклос, поправляя своим обычным жестом волосы.

Когда Йонне вышел из раздевалки, оказалось, что сын Энэ Симоны его дожидается.

– Ты слышал последний альбом «Кристалл роз»? – спросил он.

Вопрос неожиданный, но врасплох Силвера он не застал. Йонне прекрасно знал, о какой группе идёт речь.

– Нет ещё, но надо будет послушать.

– У меня есть. Скинь себе, если хочешь. – Патроклос протянул Йонне свой теленоут.

Кроме новых «Кристаллов» в папке с музыкой обнаружилась целая куча интересных вещей, на которые Йонне не мог не обратить внимания.

– А можно мне ещё что-нибудь скачать?

– Конечно. Слушай, выбирай. – Патроклос достал из кармана наушники и отдал Йонне. – Я никуда не тороплюсь, так что можем посидеть где-нибудь в парке.

Они вышли из спортзала. Стояла необычная для января погода – оттепель, температура нулевая. Сыроватый вечерний ветер приятно охлаждал разгорячённое после тренировки тело. Посреди горбатого каменного моста через пруд с холодноводными золотыми рыбками Йонне снял рюкзак, в котором нёс форму, и уселся на перила. Патроклос, облокотившись на них, закурил. Над водой, в которой плавали талые льдинки, поплыл дым, благоухающий смесью цветочного и табачного ароматов. Йонне от предложенной сигареты отказался. Только не такие. Да и вообще, уходя из дома он решил бросить курить.

Исследуя музыкальное содержимое теленоута, Силвер наткнулся на файлы без названия, с порядковыми номерами.

– А это что?

– Где? А-а. Это я не слушаю, просто храню.

– Почему?

– Во время работы наслушался – дальше некуда. Это моё.

– Ты сам сочиняешь музыку?

– Ну да.

– Это же «Птицы из пламени»! – воскликнул Йонне, едва начав слушать песню. – Обожаю этот альбом. Ты – Нир Кавама?! Обалдеть!

– Т-сс. – Патроклос прижал палец к губам. – Я стеснительный, знаешь…

До Зелёного дома они дошли вместе. Патроклос тоже жил здесь, только на этаж выше, чем Йонне, на третьем. А на первом находилась его студия. Йонне побывал в ней на следующий же день. Это оказалась комната с хорошей звукоизоляцией и кучей аппаратуры, непонятной Силверу, за исключением компьютера и микрофонов. А ещё тут были настоящие музыкальные инструменты. Патроклос экспериментировал не только с электронным, но и с «живым» звуком. Гитару и её более современного «родственника» – джитарэкс – Йонне сразу узнал. А вот с остальными пришлось не так просто, понадобились объяснения. Прежде он не представлял, как выглядит, например, кельтская арфа или барабан джембе.

После этой небольшой экскурсии поднялись в квартиру Патроклоса. У него, так же как у Силвера, была одна комната и ванная. С пятнадцати лет в городке психологов каждый мог поселиться отдельно от родителей в таком жилье. Кто решал обзавестись семьёй, переезжал в квартиру из двух комнат, если появлялся ребёнок – из трёх.

– А Энэ Симона не против, что ты живёшь один? – спросил Йонне.

– Нет, с чего бы? Я с детства привык один бывать, она часто в разъездах.

Половина одного окна в комнате была сделана из витражного стекла с узором в виде цветка.

– Интересная штуковина, – оценил Йонне.

– Купил на Фреттире. Хотел что-нибудь похожее на логотип «Кристалл роз», но нашлась только эта лилия.

– По-моему, это не лилия, а лотос.

– Да, наверное. Слушай, мне вот что интересно: как тебе вообще у нас?