Там, где нас есть

Решив, что он будет делать, Славка повеселел, как всегда веселеет человек, принявший решение, и продолжил рассматривать на экране страницы Миросети со статьями по истории России.

…Федеративного государства в Европе (имеет заморские территории… в Америке… а также… колониям в Африке и Океании предоставлена независимость… нахождения в составе Российского содружества…).

Конституционной монархии с 1912 года (двухпалатный Парламент, избирается собранием народных представителей… выборы в «вече»…. …сословное деление сохраняется, но… Боярская Дума, выборы в которую…).

Государственный язык — русский (наравне с ним диалекты… народности… население ок. 100 млн чел.)…

Столица — Москва (3,567 млн чел.).

А до 1912 года — Новгород Великий (1,436 млн чел.), который и сейчас зовется Столицей Северной.

5

Отстояв положенный наряд по охране рубежей Отечества, Славка записался у усатого старшины в отпуск от службы на будущую неделю и попросил разрешения позвонить. Девушка в службе справок быстро нашла телефон психолога с допуском к консультациям военных, доктора Смирнова Анатолия Сергеича, и перевела звонок в приемную. Славка назвал секретарю свое место службы, звание, имя и фамилию, и секретарь предложил ему понедельник с 8.30. Славка покосился на старшину, тот кивнул, и Славка выразил телефону свое согласие на консультацию в понедельник поутру.

Дорогу в уездный центр десятник Самойлов продремал и очнулся уже посреди города.

Визит к психологу оказался вовсе не страшен. Психолог, молодой и цивильный, ненамного старше самого Славки, внимательно выслушал Славкин рассказ о происшествии на таежной дороге и последовавшие за ним странности в представлениях солдата об окружающей действительности, услал Славку прогуляться по уездному центру и предложил заглянуть поближе к вечеру.

— Ну-с, господин младший десятник, сейчас у меня прием, поговорим с вами после, сейчас лишь могу заверить, что ничего страшного вашей психике не угрожает, можете быть спокойны.

Ничего себе, можете быть спокойны, когда в голове такое смешение всего происходит. Впрочем, впереди было полно времени, и Славка решил развлекаться как следует, раз уж он в отпуске от службы до конца дня. Для начала он купил за полтинник здоровенный вафельный стакан смородинового мороженого и удобно расположился с ним на скамейке в скверике. Мимо проходили по своим делам разные люди, проносились стайками смешливые школьницы, молодые мамаши степенно катили мимо него коляски с орущими или спящими младенцами, и эти картины обычной и понятной жизни настроили его на благодушный и философский лад. Славка кусал ледяное мороженое, смотрел на бегущие в небесах облака и размышлял о разном.

Постепенно прибредя мыслями в родные Чуйки, Славка припоминал мать, сестер, бабку Серафиму, с которой имел массу разногласий во взглядах на государственное устройство. Славка усмехнулся при этой мысли. Какие там могли быть особенные взгляды у деревенского пацана шестнадцати лет, который азартно спорил о судьбе монархии и сословном укладе со всяко повидавшей женщиной. Бабка говорила что-то о царе Горохе, не вспомнить точно, что. Неважно.

Славка вспомнил деревенскую школу, учителя русского языка и отечественной истории Марка Захаровича, ведшего не менее жаркие споры о национальной и колониальной политике с преподавателем мировой истории и обществоведения отцом Дионисием. Марк Захарович, сухой и крючконосый, наскакивал на полного и благодушного батюшку, доказывая явную возможность экспансии на восток, за Урал, вместо совершившейся в свое время заморской, при наличии несколько иной, чем сложившаяся, точки зрения на развитие государства. Отец Дионисий полагал подобные построения ни на чем не основанными домыслами «некоторых некомпетентных мечтателей». Говорил:

— Помилуйте, столетиями сложившийся уклад должен был бы измениться в одночасье. С чего б такое могло произойти?

— Да всего лишь вместо государя под неизменным давлением бояр и дворянства, — не оставался в долгу словесник, — случился б самостоятельный правитель с мощной фантазией и неограниченной властью!

— И неограниченной властью? — хохотал батюшка. — Вы б еще рабство придумали, мало вам до сих пор существующей кастовой системы? Рабский труд пригодился б любому тирану в осуществлении его завиральных идей. Древний Рим на Ладоге! Да, к примеру, на Ладоге! — восклицал священник-реалист, а Марк Захарович только сильней кипятился:

— У вас, батюшка, полностью отсутствует способность к ситуационному моделированию, как вы защищались по обществоведению, ума не приложу!

Обоим эти споры приносили, как помнилось Славке, бездну удовольствия. А к чему Славка вспомнил Марка Захаровича и отца Дионисия?

А как раз к сильному, независимому правителю с неограниченной властью, вроде восточного тирана, коий присутствовал в Славкиных представлениях об истории Отечества и которого не было в солидных статьях. Петр Великий. Вот оно что… «головой когда в откос врезался, у меня там и сверкнула маркзахарычевская байка, случайно слышанная в школе».