Там, где нас нет...

- Что-то мне подсказывает, - ядовито заметил я по-русски, - не только тебя солнечным ударом отоварило!

Обеспокоенный зак недоумённо воззрился на меня, а потом попытался подняться на ноги.

- Лежать. Я идти. Ты болеть. Ты надо тень. Дерево. - собрал я в кучу только что выученные слова. Как ни странно, суслик понял и умоляюще посмотрел на меня.

- Ты его уважаешь. Тебе его жалко. - перешёл я опять на русский. - Я ему помогу.

И тут же добавил склеив новые слова.

- Я помочь.

Но как вскоре оказалось, помощь дедку уже не понадобится никогда. Разве что в погребении. Он лежал между грядками буты и издали можно было подумать, что старик прилёг отдохнуть. Сложенные на груди руки и умиротворённое лицо лишь добавляли достоверности в эту картину.

Только он не дышал. И явно давно.

Странно, но я, почему-то сразу понял, что он не дышит. Просто одного взгляда хватило. Но эта орава ряженых, как налетела на него! Как начала его теребить, трясти, что-то орать. Однако сколько не ори и не тряси труп, но покойника этим не оживишь.

А умер дедок, как я уже и упомянул, явно давно. Слишком далеко он лежал от передовой линии всех этих сановных остолопов. Они, занятые своими переживаниями, упёршие носы каждый в свою грядку, наверняка и не заметили, как упал этот старикан.

На душе ещё более гнусно стало.

Странно, но мне было жалко и этого старика. Он изначально производил впечатление ну совершенно безобидного и потерянного человека. Такого, за которым не водилось никаких таких страшенных грехов. Не было на его лице их печати.

Я повернулся в сторону, где лежали пьяные стражники. Те как раз, разбуженные воплями на поле поотрывали свои хари от травки и увидев, что что-то произошло, с руганью принялись приводить свои тела в вертикальное положение. Только это им не очень-то и удавалось. Лица у них были даже не красными, а какими-то малиновыми. С просинью.

"Это какую же гадость они пили, если так выглядят?!!" - подумал я и меня передёрнуло.

Но дальнейшее повергло меня в изумление.

Подойдя ближе к толпе своих подопечных и выяснив, что произошло, эти "славные и бесстрашные воины" разве что не обгадились со страху. Вот тут я вообще перестал понимать, что творится и куда я попал. Ну не могли так, по моим представлениям, реагировать охранники на смерть одного из рабов. Выходило, что эти замурзанные вельможи и не рабы вовсе? А некие люди наказанные за какие-то провинности? И, вероятно, временно пребывающие в таком статусе?

Но ведь ранее, утром, они вели себя с нами как с рабами. Как с людьми более низкого, чем они, статуса.

"Ничего не понимаю!" - был мой вердикт на весь этот сюр.

Тем временем, со стороны еле видных отсюда нехилых таких помпезных домиков, прискакал на лошадях с десяток совершенно иных персонажей. Эти не в пример нашим "охранникам" выглядели поприличнее -- по крайней мере и сандалии у них были далеко не деревянные, а вполне себе добротно сделанные, кожаные, да и всё остальное обмундирование, если так можно выразиться, было как бы более металлическим, нежели на наших "копьеносцах от сохи". На передовом всаднике, даже, сверкала хорошо надраенная кольчуга, а за спиной виднелся явно не бутафорский меч.

Вся компания драных вельмож, нехотя преклонила колено. Молча. Я, увидев такое, тоже поспешил за их спинами, поступить также. Однако выглядывать из-за согбенных спин и наблюдать что будет дальше я не перестал. Любопытно же!

Тот, что в кольчуге, выслушав нытьё какого-то типа из первых рядов склонившихся, не оборачиваясь что-то рявкнул. За его спиной соскочили на землю пара мордоворотов и на ходу обнажая мечи двинулась к совсем уж раскисшим и потерявшим человеческий облик, бывшим уже, охранникам.

Те сразу поняли, что будет. Что-то кричали, что-то просили. Но кольчугоносец остался непреклонен.

Мордовороты, подойдя к провинившимся, как-то очень ловко освободили этих крестьян от амуниции. А дальше...

Дальше они поставили обоих на колени. Я видел как воины размахнулись своими мечами, но смотреть дальше не было сил. Я опустил взгляд. Два глухих удара почти слившиеся в один. Быстро затихающие булькающие звуки. И всё.

Главный что-то снова рявкнул. И через минуту земля вздрогнула от топота копыт. Отряд возвращался обратно. Правда не весь. С нами остался один из палачей.

Он придирчиво осмотрев лезвие своего меча, и глянув хмуро на всё ещё стоящих на коленях вельмож, небрежным движением забросил его в ножны. Что-то лениво бросил всё ещё стоящим на коленях вельможам и те зашевелились. Поднялись на ноги и первое, что устроили - так это жуткую свару по поводу чего-то.

Но сваре положил конец тот самый с мечом. Ему, видно надоело смотреть на весь этот балаган, и он в паре коротких фраз навёл порядок.

Дальше был длинный обряд. Наверное прощания. А после и погребение.

Деда погребли рядом с нашей хижиной.

Едва-едва оклемавшийся зак, стоял впереди всех прощаясь с погребаемым. И тихо плакал. Видно этот дедок для него что-то значил. По остальным этого не скажешь -- выполняли обряды как рутину.