Там, где нас нет...

Впрочем, мне надо приступать к процессу своего освобождения. И как бы не болело тело, надо перебороть себя.

Да! И ещё одна неприятность из-за моего длинного языка: сторожить меня будут теперь ещё более тщательно. Что может представить серьёзные проблемы при побеге.

Вот же ж блин!

И чего мне стоило просто промолчать?!!!

Дебил!!!

- Гонец! - рявкнул Дука через весь зал. - Ко мне!

В углу зала, с грохотом выскочил из-за стола мужичок, в форме гонца. Грохот произвёл падающий стул, на котором он до этого сидел. На полусогнутых он метнулся за шагающим Дукой и пристроился на шаг позади него.

Дука стремительно прошёл в свои апартаменты, точнее в апартаменты бывшего коменданта крепости, на ходу, ещё не сев за стол выхватил с полки пенал для донесений в одну руку и чистый лист бумаги в другой. С этим он уселся за стол и быстро нацарапал на целый лист донесение.

- Это -- немедленно доставить почтмейстеру Хали! Срочное донесение! - рявкнул он присыпая лист песком и сдувая его на пол.

- Будет исполнено! - поклонился гонец.

Дука приложил перстень-печатку к застывающему сургучу и передал пенал в руки гонца. Тот принял его в поклоне обеими руками и немедленно отбыл.

Никто даже не предполагал, что вызовет в Царстве Утренней Зари эта бумага. Какие силы приведёт в движение.

Но и это уже было не важно в свете назревающих событий, которые докатятся до адресата уже в отголосках. Грозных и страшных.

-- Судный день

Хочется прилечь так, что даже зубы ноют! Не только тело. Но всё равно прислушиваюсь к тому, что происходит за дверями нашей камеры и вовремя вспоминаю то, что нас как бы должны покормить. Напомнило об этом обстоятельстве моё собственное тело. Пить хотелось изрядно.

- Эй! Сидящий у стены! - окликаю своего сокамерника. - В кувшине вода есть? Дай напиться.

Тот сунул нос в кувшин.

- Пустой! - сообщил он мне радостно.

- И почему я не удивляюсь? - задал я риторический вопрос. Но тут мне пришла в голову другая мысль.

"Ведь меня будут теперь сторожить с ещё большим рвением. А не напоят ли меня очередной раз какой-нибудь дрянью, чтобы я не дёргался и не портил зазря свою шкурку?".

Соображение здравое. И паранойя моя как раз об этом же и бубнит. Значит...

Я посмотрел на окошко.

Там за толстыми железными прутьями облачка окрасились в розовый цвет. Значит ждать тюремщика с баландой не долго.

И действительно не долго.

Стоило мне подумать, как лязгнул засов на двери и в неё протиснулся мрачный мужик с корзиной. За спиной у него маячил тип с мечом на поясе.

Мужик просто выгрузил свою ношу у "цепного пса" и буркнул.

- Тебе! Накормишь и напоишь его. Половина -- твоя.

Как сказал -- развернулся и ушёл.

Однако!

Тюремщику, оказывается, всё похрен. И его не волнует то, что этот, который на цепи, просто может сожрать всё, ничего мне не давая. С другой стороны, если там, в пище или воде, наркотик, тем лучше для меня.

Собственно так и случилось. В лучших традициях крысятничества и шакальства, мой сосед смолотил обе пайки. Но напоить меня таки попытался.

Я мотнул головой и так зло рявкнул на него, что тот уполз на свою лёжку больше не пытаясь ко мне приблизиться.

Ничего! Вот освобожусь -- найду где напиться.

Время тянулось очень медленно.

Боль в запястьях, жажда, ломота в теле требовали немедленно приступить к распилу цепей и освобождению от пут. Но было всё ещё рано. Эти проклятущие тучки за окном краснели слишком уж медленно. Но вот они быстро стали коричневеть и я начал примериваться.

В первую очередь я продумал что буду делать, - в каком порядке. И варианты в случае если в камеру припрутся какие-нибудь хмыри. Ведь диск светляка железную дужку цепи не разрежет. А лишь нагреет. Значит, надо пилить именно точечным. Чтобы иметь в нём ту самую температуру, что железо будет не просто плавить, а испарять. Но благодаря этому процесс затянется. А раз затянется -- проблема в подсаде.

А если это не подсад, а реально мелкий воришка, что пытался яблоко стянуть на кухне и попался?

Я критически посмотрел на развалившегося на своём соломенном ложе сидельца, мелющего всякую чепуху. Похоже, ему начхать слушаю я или нет.

Или доверия таким топорным образом добивается.

Если так -- за всеми этими речами должны последовать расспросы обо мне.

Так или иначе -- опять моральная дилемма.

Мотаю головой, чтобы отогнать совсем уж кровожадные мысли и решаю:

"Если промолчит -- оставлю в камере. Живого и невредимого. Если же будет орать и звать стражу на помощь -- пришью".

Придя таким образом к компромиссу со своей совестью я зажёг-таки свою искру и подвёл её к наиболее тонкому звену цепи. От металла полетели искры, а то место, куда я воткнул искру быстро из красного стало ярко белым.

Сокамерник не сразу заметил что, что-то происходит. И происходит нечто необычное. Но когда заметил, что одно из звеньев цепи у меня на запястье как-то странно сияет и от него с шипением летят искры, он выпучил глаза, округлил рот и выпалил.

- Как?!! КАК ты?!! Не может быть! Ведь ошейник огненного подавления!... Нельзя колдовать!