Там, где нас нет. Время Оно. Кого за смертью посылать

– Если бы у меня был такой платок, – вздохнул Иаков, – я бы сидел себе спокойно на верблюжьей дороге и собирал серебряные сикли…

– Я бы тоже сидел, – заверил его Жихарь. – Да времени нету. Нужно мне поспешать в город Вавилон…

– Ой–ой, – сказал Иаков. – Лучше бы тебе, господин, обойти тот город стороной: нечестивы жрецы вавилонские и гордыни преисполнены. Всякого путника хватает конная стража, ставит ему рабское клеймо и отправляет строить дерзновенную башню. Построим, говорят, башню от земли до неба и сделаемся как боги… Еле ноги унесли мы из того Вавилона.

– Я им настрою, – пообещал Жихарь. – Век моей работы не забудут…

– А все же обойди его, и благо тебе будет, и долголетен будешь…

– Не могу, – сказал Жихарь. – Пославший меня видит дальше меня. Кроме того,

и слово богатырское дадено…

Тем временем в жертву гостеприимству Иаковлеву принесли еще двух баранов. Жены и рабыни хозяина ухитрялись из одного и того же мяса приготовить два десятка не похожих друг на друга блюд. Были еще незнакомые сладкие плоды и напиток сикера, мерзкий как по названию, так и по вкусу. Больше всего он напоминал прокисшее пиво, но в голову ударял надлежащим порядком.

Дождавшись, покуда гость насытится, Иаков начал рассказывать свою печальную

историю о том, как некогда встретил у колодца маленькую Рахиль и сразу

влюбился в нее, и нанялся к отцу Рахили, хитрющему своему дядюшке Лавану в

работники, и волохал, как на каторге фараоновой, семь годочков, после чего

ему привели страшноватую Лию и не велели жаловаться, поскольку старшую

сестру выдают замуж вперед младшей.

Жихарь сочувственно кивал. Он сам–то в батраках вроде и недолго проходил, а

показалось за десятилетие.

Следующие семь лет бедолага Иаков отрабатывал уже непосредственно за Рахиль, но подлецу дядюшке и этого показалось мало и работника терять не хотелось. К четырнадцати годам трудов праведных прибавились еще шесть – уже за приданое. Потом могучее терпение Иакова иссякло, и он бежал с женами, с добром и домашними богами…

– Правильно сделал, – сказал Жихарь. – Зря только двадцать лет ждал. Я бы сразу девку в охапку – и ходу…

– Так для чего же ты, господин, тогда мне этого не сказал? – простонал Иаков. – Сделал бы мне откровение во сне…

Не стал уж богатырь говорить вечному трудяге, что двадцать лет назад ходил под стол пешком и никому ничего доброго посоветовать не мог. Но всю эту историю он уже когда–то слышал…

Точно: во время гостевания у племени адамычей царь Соломон излагал свое бесконечное родословие, и в предках у него как раз этот самый Иаков и значился… И не одни труды за ним числились, были и неблаговидные, даже по Жихареву нестрогому разумению, поступки…

– Какое тебе откровение, дядя, – сказал Жихарь, – когда ты родного брата обманул, дурниной его воспользовавшись? За чечевицу первородство купил? Эх, был бы у меня родной братец – я бы его почитал, берег от беды…

Иаков поперхнулся сладким плодом и, кашляя, повалился на колени.

– И батюшку слепошарого обманул, – продолжал богатырь свои обличения: приятно ведь и лестно молодому парню поучать и стыдить матерого мужика. – Вытянул из старика братнино благословение… Вот хлюзда на правду и вывела, нашелся и на тебя хитромудрый Лаван…

– Все так, господин, истину вещаешь, – бормотал Иаков, не поднимая головы от стыда.

– Ладно, – заключил Жихарь. – Дело прошлое. Грех да беда на кого не живет…

– Один ты без греха! – возрыдал Иаков.

– Один я, – охотно согласился богатырь. – Разве что когда выпить лишнего могу, а так – ни–ни…

Бедный Иаков в своем раскаянии дошел до того, что полез в самый дальний сундук и достал оттуда запечатанный глиняный сосуд, в котором плескалась не поганая сикера, а настоящее крепкое и душистое вино.

– Тако праведные поступают! – похвалил его Жихарь. – За это сделаю тебе некоторое пророчество: будет у тебя в потомках могучий и премудрый царь. Правда, тоже хитрован добрый…

Жихарь вспомнил, как они с Яр–Туром, состязаясь в силе, таскали на плечах царя Соломона туда–сюда по дороге, и захохотал.

– Строг ты, господин, но и милостив, – заметил Иаков.

– Я отходчивый, – сказал богатырь. – А теперь растолкуй–ка мне, дядя, как добраться до Вавилона побыстрее?

– А разве тебе не ведомы все пути земные? – удивился Иаков.

Жихарь чуть не пронес чарку мимо рта.

– Мне–то ведомы, – сказал он наконец. – Это я тебя испытываю – неужели не понимаешь?

Иаков, наморщив лоб, начал на песке рисовать палочкой дорогу в Вавилон, но только сам запутался и Жихаря запутал – видно, во Времени Оном люди еще не научились толком создавать чертежи земные.

– Дам тебе проводника, – решил Иаков.

– Племя твое невелико, – сказал Жихарь, надеясь на указательные свойства Симулякра. – Каждый человек на счету. Нападут враги, так никакой меч не лишний…

– Да нет, – вздохнул Иаков. – Есть у меня как раз такой, как бы сказать, лишний человек. Прибился по дороге. Выдает себя за пророка, а сам приворовывает помаленьку. Дурно влияет на младших сыновей – Гада и Асира. Отдаю его тебе головой и не скажу, что с кровью отрываю его от сердца моего…

– А чего он пророчествует? – полюбопытствовал Жихарь.