Там, где нас нет. Время Оно. Кого за смертью посылать

Но когда собака вдруг начинала притаскивать пойманных зверят и птиц в больших количествах, охотник брал дубину, уводил друга–добытчика в лес и там, причитая, приканчивал.

Жихаря сперва возмутила такая жестокая неблагодарность. Но потом ему растолковали, что вот эта собака, благодаря своему нюху, чует близкую смерть хозяина, и поэтому старается заготовить побольше еды для поминального пира. Вот ее и того…

Но встречались и ленивые псы. Таких опять, к удивлению чужеземца, потчевали дубиной. А вот эта собака, говорили туруруйцы, тоже чует погибель своему владельцу, оттого и перестает выполнять свои обязанности – чего стараться–то? Вот ее и того…

Колобок потом объяснил Жихарю, что дикие туруруйцы таким образом, намного опередив знаменитых любомудров, открыли закон диалектики, при котором у всякого явления оказывается две стороны: вот это хорошо, да не очень. И наоборот: вот это плохо, да не очень. Спорщик, владеющий диалектикой, всегда выигрывает – подобно борцу, который коварно намазался маслом и выскальзывает из самого крепкого захвата.

…Без диалектики объяснить появления Яр–Тура в Навьем Царстве было никак нельзя.

– Да, дорогой сэр Джихар, представьте себе – я здесь разговариваю с вами и одновременно нахожусь в Яви, уныло пируя в обществе сэра Лю, сэра Сочиняя и других достойных людей. Вот как раз сейчас мы слушаем, как ваш придворный бард исполняет старинную эльфийскую балладу о могучем Танкодроме, сыне Номинатора, полюбившем прекрасную Электродрель…

– Не крути, – сказал Жихарь. – Что с твоими латами? Из какой сечи тебя сюда забрали? Что с моим городом? С моей семьей?

– Сэр брат! Да вы мне не верите! Сэр Хонипай, подтвердите правдивость моих слов!

– А что я? – отозвался Колобок. – Я тоже ничего не понимаю. Либо Смерть снова вернулась в мир и мы закопались под землю напрасно, либо…

– Лучше не знать вам сейчас правды, дорогой Джихар, – это может отвлечь вас от поисков…

Они стояли перед невысокой дверью, обитой медными пластинами. Дверной проем был словно бы вырезан в тумане, по–прежнему влажном и холодном.

– Откуда мне знать, кто ты на самом деле? – сказал Жихарь. Он, как ни всматривался, не мог отличить этого Яр–Тура от того, с кем попрощался на своем подворье.

– Помнится, в подземельях Вавилона мы вам поверили, – сказал король. – А ваше тогдашнее положение было в чем–то подобно моему нынешнему…

– Может, ты меня в спину ударишь? Я здешних порядков не знаю… Те, кто нас встретил, мне сильно не понравились…

– Это бывший человеческий сброд, сэр Джихар, – толпа, ждущая подачки от живых родственников. Они и при жизни норовили устроиться за чужой счет, и здесь могут только горланить и требовать. Настоящие люди и в здешнем царстве остаются при деле – иные охотятся, иные упражняются в воинских искусствах и полезных ремеслах, иные спорят о загадках мироздания. Но мы сейчас напрасно тратим время…

– Чего ж ты меня на земле не предупредил, что встретишь здесь?

– Я полагал, что вы догадались, – вздохнул Яр–Тур.

– О чем? – заорал Жихарь.

– Добрый сэр Лю ничего вам не объяснил?

– Ничего… А чего объяснять?

– Понятно, – сказал король. – Он не захотел отягощать вас еще одной заботой… Возможно, он был прав – то, что я вам сейчас скажу, не ослабит уже ни вашей руки, ни вашей решимости…

– А говорил – время дорого, – напомнил Жихарь.

– Сэр брат, в тот самый миг, когда мой презренный племянник, предатель и мятежник Мордред, уже насаженный на мое копье по самое кольцо рукояти, ударил своего короля сбоку по голове, и рассек меч преграду шлема и черепную кость, – в тот самый миг Смерть и покинула наш мир. А я остался один–одинешенек между мертвыми и живыми… Если только про человека, одновременно существующего в двух мирах, можно так сказать – один–одинешенек… Легче вам стало от этой правды, сэр Джихар?

– Чего ж ты за мной не послал, если начался мятеж? – вот и все, что нашел в ответ Жихарь.

– Это было сугубо семейное дело, брат… Внутреннее…

– Я, выходит, посторонний… Значит, если суждено мне отыскать и воротить в мир Смерть, то ты тогда…

– Не думайте об этом, сэр Джихар! Я не стал бы совсем показываться вам здесь на глаза, если бы не боялся, что вы с вашим спутником заблудитесь в тумане…

– А может, и нет, – вдруг сказал Колобок.

– Что – нет? – Побратимы уставились на Гомункула.

– Я говорю – может, король потом с нами останется. На нашей стороне.

– Да! Конечно! – с подозрительной радостью отозвался Яр–Тур. – Потом сэр Лю с этой славной старушкой поставят меня на ноги, и мы совершим еще немало славных подвигов…

– Все! – сказал Колобок. – Я черствый. Я бессердечный. Мне наплевать на ваши людские дела. Мы зачем сюда пришли? За Смертью. Вот и давайте ее искать. А то бороду вырву – мне сподручно! – пригрозил он богатырю.

Жихарь скрипнул зубами, зажмурился и попробовал сосчитать до десяти, но опять не смог.

– Что за дверью? – спросил он.

– Здешний владыка – лорд Наволод, – ответил король. – Он здесь первое лицо…

– А ты видел это лицо? – спросил Жихарь. – Может, он с живым и разговаривать не станет? Да и откроется ли дверь? Да и пропустят ли нас к нему?