Там, где наши сердца

Через несколько часов стемнело. Змей разжег костер из сухих веток и начал играть на гитаре. Я вышел во двор. Банка с водой и газета, с которой ел несчастный котенок, теперь жгли мне глаза. Я скомкал газету и выкинул ее за забор; затем поднял банку и, размахнувшись, бросил ее за яблоню. Больше мне ничего не напоминало про котенка, но легче не стало.

– Мы уже уходим, – сказала Тэла. – Идешь с нами в клуб?

Я подумал и буркнул:

– Иду.

Примерно через полчаса мы подошли к серому двухэтажному зданию, на фасаде которого был вылеплен советский герб.

– Проходите, – сказал Змей. – На второй этаж и направо.

Тэла, помахивая сорванным где-то цветком, стала подниматься по обшарпанной лестнице. Я плелся следом и два раза чуть не споткнулся. В конце концов мы оказались в средних размеров зале, увешанном постерами из журнала «Cool». В углу стоял обычный русский двухкассетник и подключенные к нему две колонки.

– Это что, и есть дискотека? – спросил я у Змея, не сумев сдержать улыбки.

Судя по недоуменному лицу Тэлы, она тоже ожидала увидеть нечто другое.

Змей повернулся ко мне и бросил:

– Возмущаться не надо. Не забывай, что ты здесь чужой.

Зал потихоньку начал заполняться людьми. Как я заметил, на каждую сельскую девушку приходилось по два деревенских парня с такими выражениями лиц, что мне становилось не по себе. Розовощекий толстый парень, который, видимо, исполнял роль диджея, поставил в магнитофон кассету. Из колонок послышался треск, затем непонятный свист, и наконец старая песня группы «Мумий Тролль» про дельфинов. Музыка была медленной, поэтому все разбились по парам, а те из парней, кому пары не достались, стояли кучей в углу и, как мне казалось, злобно смотрели на нас. В конце концов один из них подошел к нам и пригласил Тэлу на танец.

Змей вытащил из кармана сложенный в несколько раз листок и, развернув, протянул мне:

– Держи.

На листке была небольшая горка сушеной конопли. Я потянул носом исходящий от нее запах и спросил:

– Где взял?

Достав из кармана папиросу «Сальве» и вытряхнув из нее табак, Змей доверительно сказал мне:

– Купил. Мы же, собственно, за этим и приехали. Тут в каждой хате выращивают. Три стакана взял. У нас в деревнях вообще знаешь как? Два развлечения есть – водка и «варенье». Кто не пьет, тот курит.

– Мгм, – вздохнул я. – А что, здесь дешевле, чем в Одессе?

– Раза в четыре, – хмыкнул Змей. – И качество лучше. Здесь один косяк толпу убивает.

– А здесь разве можно? – боязливо спросил я.

– Не будь дураком, – поморщился Змей. – Глаза разуй.

Я внимательно посмотрел на парней, оставшихся без пары, и увидел, что они делают то же, что и Змей.

Песня закончилась, и началась другая, более ритмичная. Тэла вернулась к нам и стала наблюдать, как Змей набивает папиросу.

– Этот бычок деревенский, – усмехаясь, сказала она, – все меня гладить пытался. Отвечаю, что он меня хочет.

Мне стало очень неприятно. Я вспомнил, как вчера, жутко стесняясь, решился наконец-то поговорить с ней начистоту.

– Почему ты выбрала меня в тот вечер? – спросил я. – Неужели все в самом деле произошло спонтанно? Я теперь в это не верю. Скажи честно – тебя попросил Андрей?

Маша скорчила гримасу:

– Что значит «попросил»?

– То и значит, – резко сказал я. – Попросил переспать со мной. Да?

Тэла окинула меня ледяным взглядом, и я понял, что совершил ошибку, поставив вопрос так прямо.

– Я не проститутка, – зло произнесла она. – Меня не подкладывают под парней!

– Прости, пожалуйста, – смутился я. – Ты ведь знаешь, что я всегда говорю не подумав. Прости.

Маша долго смотрела мне в глаза и наконец улыбнулась.

– Ладно. Но в одном ты прав. Андрей действительно рассказал мне о тебе – о парне с кучей комплексов – и намекнул – намекнул, но не попросил, что было бы неплохо тебя немного раскомплексовать. Про секс вообще речь не шла.

– Ну а как же тогда?.. – недоуменно спросил я.

Тэла громко расхохоталась и воскликнула:

– Какой ты все-таки глупый! Ты мне понравился. Просто понравился, вот и все!

И я поверил ей. Больше к этому вопросу мы не возвращались, но сейчас мою душу отчего-то грызло чувство, похожее на ревность. Это очень пугало меня, ведь я любил Аню, а никак не Тэлу.

– Идите сюда, – позвал Змей своих знакомых. С ними подошел и тот парень, который танцевал с Машей. Его звали просто Вася.

Через несколько минут, когда все было скурено, Тэла, повернувшись ко мне, бросила:

– Ты зря не захотел.

– Каждому свое, – нахмурившись, сказал я.

Ее сельский ухажер, оттеснив меня локтем, звучно сплюнул на пол и стал жевать семечки, не отводя от Тэлы сального взгляда. Через некоторое время у большей части присутствующих появились глуповатые улыбки; то тут, то там периодически возникал чей-то смех. Снова зазвучала медленная музыка, и я, решившись, обнял Машу и увел ее танцевать, на мгновение опередив Василия.

– Пф, – выдохнула Тэла, обняв меня за талию, – наконец-то ты перестал тормозить.