Там, где наши сердца

– Зачэм фанар? Вазмы спасатэлный круг. Нэт фанар, да?

Меня окружило еще три человека.

– Нэ мэшай. Фанар нэт.

– Вот же он стоит, – сказал я, стараясь держать себя в руках и не сорваться на крик. – Вот радиофонарь на столе.

– Наш фанар, – тупо сказали они.

Я плюнул, поняв, что фонарь они не дадут, и отошел. В других компаниях – сельских, городских, украинских, русских, разных – повторилось практически то же самое. Почти белый от ярости, я вернулся к реке.

На берегу стояли три фигуры. Качающегося Бельмуда обступили Швед с Глайзером. Я подбежал к ним.

– Где этот дебил был? – злобно спросил я у Шведа.

– На другой стороне, – ответил он. – Я переплыл речку, вышел на берег, вижу – в камышах движение. Пошел туда – а он там.

– Чего же ты не отзывался? – сердито воскликнул я.

Леша глупо улыбнулся и сказал:

– Смотрел, как вы бегаете.

– Даун! – прошипел я.

Возле наших палаток послышался шум. Мы повернулись и увидели сияющую белую фигуру огромного роста. Позади нее кто-то подвывал, передвигаясь на четвереньках.

Мы с Глайзером остолбенели, Швед сказал «А-а!» и, отступив назад, упал в реку.

Внезапно раздался хохот, белая фигура затряслась, с нее слетело белое покрывало, и мы увидели Шольца с ярким фонарем, сидящего на плечах у Андрея, а рядом – стоящего на четвереньках Бара.

– Эй, болваны, – в восторге кричали они. – ну как, высадились?

Леша замотал головой, как разъяренный бык, и кинулся на них. Перемирие было установлено через двадцать минут, но Щорс еще долго втихомолку посмеивался, глядя на мрачного Глеба.

Спать никому не хотелось, и до самого рассвета мы плавали на лодках и играли в карты.

Когда стало светлеть, Бар, зевая, сказал:

– Надо собираться. Дома отоспимся.

Свернув палатки, Глайзер спросил:

– Куда соль деть? Взять с собой?

– Не надо, – поморщился Бар. – Дай мне. Сейчас будем речку превращать в море.

Он подошел к реке и, насвистывая, развеял над ней пачку соли.

– Вот так.

Шольц подошел к костру и кинул в него коробку спичек.

– Ты придурок! – свирепо заорал Макс. – Это последний коробок, спичек больше нет.

Денис озадаченно почесал в затылке:

– Я думал, он пустой.

Щорс скорчил гримасу и произнес:

– Черт с ним! Правда, без курева останемся – зажигалка у меня тоже кончилась.

– Маладэц! – с чувством бросил Глайзер. – Прямо как в анекдоте про наркомана в аду. Слышали?

– Нет.

– Ну, попадает наркоман в ад. Смотрит – что-то не так: ни котлов со смолой нет, ни пламени. Поле какое-то, облака на небе. Потом пригляделся – а это поле конопли! Подбегает туда, начинает ее рвать, сушит. Тут к нему подходит черт и вежливо говорит: «Не надо. Посмотри направо». Наркоман смотрит – а там гора уже высушенной конопли, а рядом на пустыре гильзы папирос. Он бежит туда, его опять останавливают и говорят: «Не беги. Посмотри налево». Он разворачивается и видит другую гору из заполненных косяков. Наркоман счастливо смеется и говорит черту: «Дай спички». А тот ему: «Были бы спички – был бы рай».

Пока мы смеялись, Шольц подобрал все пустые кульки, пластмассовые стаканчики и тарелки и побросал все в костер.

– Куда рыбу деть? Брать с собой? – крикнул с берега Бар.

– Возьмем? – спросил Щорс.

Я пожал плечами.

– Ладно, возьмем, – сказал Андрей. – Будем надеяться, что она не провоняет весь автобус. Бери!

Макс залил костер водой. Пришел Бар.

– Выкинул, – произнес он. – Рыба почти вся сдохла.

– Я же сказал взять! – рассердился Андрей. – Глухой, что ли?

– Ты сказал «Не бери»! – вскинулся Илья. – Я не глухой.

Андрей, раздраженно дернув плечом, начал складывать свой рюкзак.

– Полный отстой, – забурчал он. – Все сегодня дураки дураками. И вообще, куда подевался мой желтый кулек?

– Я его давно в костер кинул, – беспечно сказал Денис, взмахнув рукой.

– Шольц! – завопил Андрей, кидаясь к потушенному костру. – Я тебя убью! Там был мой кошелек!

Спустя несколько минут он достал из золы почерневший и раскалившийся предмет, который раньше был его кошельком. Шольц на всякий случай отбежал подальше.

– Много денег было? – сочувственно спросил я.

– Нет, – вздохнул Щорс. – Пара гривен. Просто он был дорог мне как память, подружка подарила.

Не прекращая переругиваться, мы залезли в лодки и пустились в обратный путь.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ 10 июля 1999 года, суббота РАССКАЗЫВАЕТ ДЕНИС АКСЕНОВ (ШОЛЬЦ)

Я ложился спать. День прошел слишком серо, и несмотря на довольно ранний для сна час – около восьми, мне захотелось лечь. Тетка ужинала.

В дверь позвонили.

– Денис, это к тебе! – крикнула она из прихожей. – Андрей.

Я встал с кровати.

– Спать ложишься? – спросил Андрей, войдя в мою комнату.

– Вроде того… Ты откуда?

– Скорее «куда». Одевайся, Шольц, пойдем со мной. И быстрее, нас ждут.

На Андрее была надета черная кожаная куртка со множеством заклепок. Такие обычно носят байкеры.

– А чего ты так оделся?

Андрей не ответил мне, разглядывая пластмассовую бутылку колы у меня на подушках.

– Ты, Шольц, какой-то анонимный алкоголик «Кока-Колы», – с усмешкой сказал он. – Чего ты ее под подушкой прячешь?

– Объясни, куда ты меня зовешь? – вздохнув, спросил я.