Там, где наши сердца

Я кашлянул и взглянул на Дениса – он чуть не плакал от бессилия. Все без исключения кришнаиты прекратили читать молитвы и уставились на нас. Чувствуя себя приговоренным к смертной казни, Шольц зачерпнул немного риса с той части тарелки, где не было коричневого комка, и зажмурился. Я же вовсю жевал «прассад» и весело подмигивал ему левым глазом. Чуть-чуть выждав, чтобы убедиться, что меня не поразила никакая смертельная болезнь, Шольц вздохнул и с содроганием проглотил немножко. Кришнаиты снова потеряли интерес к происходящему, углубившись в молитвы.

Заметив, что за мной никто не наблюдает, я незаметно вытащил коричневый комок из своей тарелки и сжал в руке. Затем сделал шаг в сторону и резким движением бросил его в темный угол каморки. Тот, издав громое «чмяк», шмякнулся о стенку и растекся по ней бурым пятном.

На мое счастье, никто ничего не заметил. Закрыв спиной заметное даже в полумраке пятно на стене, я со знанием дела сказал Денису, показав пальцем на коричневые комки в его тарелке:

– Попробуй эту штуку. В самом деле очень вкусная.

Шольц настороженно взглянул на меня, но моя тарелка и впрямь была почти пуста. Подозрительные комки отсутствовали.

– Ты что, съел это? – тоскливо спросил он.

– А ты как думаешь? – с упреком бросил я. – Ешь давай.

Денис с содроганием поднес их ко рту.

– Да, – сказал он через некоторое время. – В самом деле довольно вкусно.

– Серьезно? – не сдержавшись, спросил я.

Готовый уже положить в рот еще один кусочек, Шольц запнулся и спросил с подозрением:

– А в чем дело?

– Ничего-ничего, – спохватился я. – Так, к слову сказал.

Когда «прассад» был съеден, с окружающими нас кришнаитами вдруг произошла разительная перемена. Они закончили свои молитвы и начали забрасывать меня и Шольца вопросами, как будто увидели нас только теперь, после «просветления», вызванного тем, что почти весь священный «прассад» осел в наших желудках.

Правда, совсем скоро оказалось, что кришнаиты в большинстве своем – неплохие ребята, и мы быстро нашли с ними общий язык. Один из «преданных» – маленький веснушчатый Артур – долго рассказывал Шольцу, какую бестолковую жизнь он вел до того, как узнал про Кришну. Слушая рассказ Артура о том, как он пил водку, курил коноплю, а потом полюбил Кришну и духовно просветился, Денис сочувственно кивал головой.

Один из наших новых знакомых уступил мне свое место, видя, как я мучаюсь, сидя на ковре на корточках.

Присев на лежак и прислонившись спиной к холодной стене, я глубоко вздохнул. Только теперь мне здесь понравилось. Понравился этот полумрак, терпкий запах благовоний, тихие разговоры, которые вели с Денисом эти наголо остриженные ребята, и чувство того, будто ты приобщаешься к какому-то таинству.

Закрыв глаза, я слушал, как, кришнаиты, нисколько не жалея своего времени, отвечали Шольцу на все его многочисленные вопросы.

– …Да-да, и Брахма тоже. Он ведь родился из пупка Габходакашайи Вишну, который всего лишь частичное проявление Маха-Вишну, который, в свою очередь, является частичным проявлением Самого Господа Кришны. В порах кожи Маха-Вишну находится множество бесконечных вселенных. Когда он делает выдох – эти вселенные рождаются, когда он делает вдох – все они гибнут. Брахма живет лишь в течение одного выдоха Маха-Вишну, а одни час жизни Брахмы по нашим, земным, меркам составляет триста шестьдесят миллионов лет. И все же целая жизнь Брахмы укладывается в один только выдох Маха-Вишну, представляешь?

– Представляю, – тихо отвечал Денис.

Полудрема слетела с меня. Теперь я попытался понять смысл ведущихся вокруг разговоров и очень скоро осознал, что это выше моего разумения. То, что казалось таким веселым несколько минут назад, теперь вгоняло меня в тоску.

– …Об этом тоже рассказывается в «Бхагават-гите», – выхватило из гула голосов мое ухо. – Господь Чайтанйа объяснял этот стих Сарвабхуме Бхаттачарйа, но Санатана Кавираджа Госвами, автор «Чайтанйа-чаритамриты», попросил объяснить его еще раз, теперь уже для него.

– Для него, – завороженно повторил Денис, кивая головой, как китайский болванчик.

Меня начало немного тревожить усердие Шольца в получении знаний, но я решил пока ни во что не вмешиваться.

– …Нет, они тоже были удивлены, когда Он принял саннйасу от Кешави Бхарати, ведь тот принадлежал к школе майавади в Бенаресе. Все майавади не могли понять, почему он занимался пением и плясками, а не читал Веданту. Поэтому недалекие философы говорили, что Шри Чайтанйа не истинный саннйаса…

Я почувствовал, что у меня ум заходит за разум.

– Да, разумеется, и Христос тоже, – проникновенно говорил кто-то. – Он ведь был посланником Господа Кришны. Иисус проповедовал истинную бхакти– любовь к Богу…

– А все же как-то не верится в то, что Кришне нужен этот «прассад», – упрямо сказал Шольц, тряхнув головой. Я, услышав это, украдкой посмотрел на стенку, по которой расплывалось пятно, и постарался сесть так, чтобы закрыть его своим телом.

– Так говорят имперсоналисты! – в ужасе вскричал один из кришнаитов, закатив глаза.

– Имперсоналисты, – скорбно повторил другой.