Там, где нет тебя

— Не извиняйся, — белозубо улыбнулся тот. — Женщина — это всегда уважительная причина, а тем более такая красивая.

— Это мой тренер, — пояснил Влад.

— Сэм Стюард, — представился мужчина, галантно поцеловав растерявшейся Ане руку.

— Анна Закревская.

— Аня моя соседка и друг, — неожиданно поведал Вольский, и Аня удивленно покосилась на него, мучительно вспоминая, когда это она успела записаться к нему в друзья.

— Что-то случилось? — Сэм прозорливо указал взглядом на перебинтованную ногу Ани.

— Подвернула на пробежке, — Влад покрутил головой по сторонам, словно кого-то искал. — А Аркадий Павлович уже приехал?

— Он у себя, позвать?

— Не надо, — Вольский стремительно направился в сторону широкого коридора.

— Влад, тренировка на сегодня отменяется? — бросил в его спину Сэм.

— Переносится, — не оборачиваясь, ответил Вольский. — Скажи, пусть никто не расходится.

Ане вдруг стало ужасно неловко от осознания того, что из-за нее Владу пришлось отложить все свои дела, и что столько людей вынуждены ждать его в то время, как он носится с ней будто с писаной торбой.

— Зачем ты возишься со мной? — тихо спросила она.

Влад замер, вонзившись в нее своим лучисто-серым взглядом, мягко скользнул по её лицу, уголки губ дрогнули в теплой улыбке, и ответ Вольского совершенно обескуражил Аню:

— Кто-то же должен это делать.

Аня хотела что-то возразить, но вдруг поняла, что все слова застряли в горле и стали какими-то совершенно неважными и ненужными. Этот мужчина каждый раз совершал какие-то алогичные поступки, заставляя её теряться и путаться в собственной, четко выстроенной линии поведения с посторонними людьми. Ну, вот зачем он это сказал? Вот так, безусловно: "кто-то должен это делать". И Вольский, не задумываясь ни на секунду, не стал спрашивать разрешения, ходить вокруг нее кругами, охать или ахать, он просто это сделал — подставил свое плечо. Простая человеческая забота. Такая подкупающе-дезориентирующая.

Сто лет до нее никому не было дела. Она, как сказочная принцесса, жила заточенной в высокой башне своего одиночества, и никто ни разу не пришел ей на помощь. Не важно, что она никому не позволяла переступать за запретную черту своей жизни, но ведь никто настойчиво и не пытался. А этот… Этот не утруждал себя демагогией вроде "позвольте вам помочь". Этот делал то, что считал нужным и правильным, не заморачиваясь извечным сомнением — а стоит ли? Могла ли она осуждать его за это? Да нет, как раз именно эти качества в мужчине она уважала больше всего — способность в трудный момент правильно оценить ситуацию, принять верное решение и переложить всю тяжесть последствий на свои плечи. Таким был её Андрей.

— Аркадий Павлович, я вам пациентку принес, — голос Вольского выдернул Аню из навалившейся, как морок, отстраненности, а затем её осторожно посадили на кушетку.

Врачом оказался довольно молодой мужчина, круглолицый, улыбчивый и подтянутый. Осмотрев Анину ногу, он сделал заключение, что у нее легкое растяжение. Затем достал из холодильника какую-то чудодейственную мазь собственного приготовления, подробно написал на бумажке, какие процедуры следует делать дома, посоветовал больше отдыхать и обнадежил, что через пару дней все пройдет.

— Я могу теперь, наконец, попасть на работу? — тяжело вздохнула Аня, когда Вольский выволок её из бизнес-центра и, усадив в свою машину, завел мотор. — Или у тебя в планах опять показать меня очередному специалисту? Кому на этот раз?

Если честно, то она уже перестала чему-либо удивляться, и сопротивляться тоже. Смирилась с неизбежным. Этот человек все равно все сделает по-своему. И самое смешное, что и делает-то он все вроде правильно. Дойти до поселка с больной ногой — точно не дошла бы. Отнес. Спасибо Вольскому! До города, опять же, не доехала бы. Довез. Спасибо Вольскому! К врачу так или иначе пришлось бы записываться на прием. Осмотрели без проволочек и очереди. Спасибо Вольскому! Куда ни глянь — везде Вольский. Прямо наказание какое-то. А может, и не наказание…

Влад весело рассмеялся, глядя в хмурое, насупившееся Анино лицо.

…И смех у него тоже какой-то правильный — низкий, с хрипотцой. Как фагот. Можно слушать бесконечно. О чем это я!?

— К специалистам я тебя возить не буду, — отсмеявшись, сообщил Влад. — Палычу я доверяю. А вот домой вместо работы отвез бы, но ты меня тогда без завтрака оставишь. Я по твоему лицу вижу.

— Что ты по моему лицу видишь? — насторожилась Аня.

— Что ты прибить меня хочешь, — задорно поведал Влад.

— С чего ты взял? — желание треснуть его у Ани периодически, конечно, возникало, но почему-то так же быстро исчезало, стоило Владу широко и искренне улыбнуться.

— Я боксер, — хмыкнул Вольский, — меня регулярно хотят прибить. Я это выражение лица знаю, как никто другой. Правда, некоторые еще обещали отбить мне голову, переломать кости и сделать из меня котлету.

— Как я их понимаю, — покосилась на него Аня.