Там, где парят орлы. Последняя граница

— Дубликаты! — Улыбка на лице полковника погасла. — Дубликаты, — шепотом повторил он, обвел всех глазами и, увидев, что Смит вновь взял в руку пистолет, спросил:

— Хотите застрелить меня?

— Нет.

— Прекрасно.

Уайет–Тернер кивнул, опять распахнул люк, негромко спросил:

— Неужели вы можете представить меня в Тауэре? — И шагнул в пустоту.

— Нет, — покачал головой Смит. — Этого я представить не могу.

— Ну, теперь пора выходить на связь. — Смит захлопнул люк, морщась от боли, уселся в кресло второго пилота и взглянул на Мэри. — Адмирал, наверное, уже волнуется.

— Да, пора, — автоматически откликнулась Мэри и посмотрела на него, как на пришельца из другого мира.

— Как ты можешь сохранять невозмутимость после того, что произошло?

— Потому что предвидел это, малышка. Я знал, что он должен умереть.

— Знал, — пробормотала она. — Ну конечно же, конечно, знал.

— Последствия? — переспросила Мэри. Лицо у нее было пепельно–бледным.

— Мы с тобой вышли из игры, — объяснил Смит. — Лично я даже простым солдатом не смогу пойти на войну: если попаду в плен, меня расстреляют как шпиона.

— И значит?..

— Значит, для нас война окончена. И мы наконец–то сможем подумать о себе. Ты не против? — он нежно сжал ее руку, она улыбнулась в ответ.

— Нет, не против… Командир, можно воспользоваться вашей связью?

— Значит, его больше нет. — Адмирал Ролленд стоял у радиопередатчика с телефонной трубкой в руке. Он выглядел усталым и постаревшим. — Может быть, так оно и лучше, Смит. А вы получили всю информацию, какую хотели?

— Всю, сэр.

— Великолепно! Просто великолепно! Я поднял на ноги всю полицию в стране. Как только списки будут у нас в руках… На аэродроме вас ждет машина. Увидимся через час.

— Есть, сэр. Да, еще одно, сэр. Я собираюсь сегодня утром вступить в брак.

— Собираетесь… что? — Седые кустистые брови адмирала поползли вверх.

— Собираюсь жениться, — раздельно проговорил Смит. — На мисс Мэри Эллисон.

— Но это невозможно, — запротестовал Ролленд. — Утром! Исключено! Нужно испрашивать разрешения, и регистрационный отдел сегодня не работает…

— И это после всего, что я для вас сделал, — укоризненно перебил его Смит.

— Но это шантаж, сэр! Чистый шантаж! — Ролленд бросил трубку, устало улыбнулся и взялся за другой аппарат. — Коммутатор? Соедините меня с сектором подделки документов.

— Решено, — сказал Шэффер. — Вечером заваливаемся в этот кабачок.

— Ты же мечтал о гриль–баре «Савой», — напомнила Хайди.

— Да, какая разница! Итак, заваливаемся в этот кабачок, заказываем паштет, копченую форель, филе по–шотландски…

— Филе! Размечтался! Ты что — забыл про войну? Про нормирование продовольствия? Филе можно получить разве что из конины.

— Золотко! — Шэффер взял ее руки в свои и сказал значительно и проникновенно: — Золотко, прошу тебя никогда не произносить при мне этого слова. У меня аллергия на лошадей.

— Вы разве там у себя, в Монтане, их едите? — изумилась Хайди.

— Они меня сбрасывают, — виновато ответил Шэффер.