Там, где престол сатаны. Том 1

Семен Ильич(с гадкой усмешкой). Я-то, может, и знаю. Товарищи (кивает на двух своих помощников и девицу) и трудовой народ (указывает на скамьи для публики) не знают, не ведают, кто к нам в город пожаловал. Ну-с… (Последовало далее довольно долгое молчание, в продолжении которого Иисус стоит неподвижно, председатель же ревтрибунала ерзает в кресле, морщась, пьет воду и вскидывает парабеллум, целясь то в обвиняемого, то в кого-нибудь из публики, чем вызывает в зале нервный шорох.) Не желаешь, значит. Конечно, кто мы перед тобой такие, чтобы нам отвечать! Гордыня, мой дорогой. Не доведет она тебя до добра, попомни мое слово! Пиши… (Девица затягивается и обмакивает перо в чернильницу.) Первое. Обвиняемый отвечать на вопросы трибунала отказался. Второе. В деле имеются показания многочисленных свидетелей, на основании которых трибунал имеет право с полным основанием утверждать, что прибывшее в город и не пожелавшее назвать себя лицо занималось разлагающей, контрреволюционной пропагандой. Означенное лицо характеризовало наш город как мерзость запустения… эти два слова возьми в кавычки… обещало его гражданам, в том числе рабоче-крестьянского происхождения, великую скорбь… в кавычках… и всевозможные бедствия. Все это сопровождалось призывами изменить жизнь, каковые можно расценивать не иначе как подстрекательства к свержению власти пролетариата и беднейших слоев трудового крестьянства. Обвиняемый! (Тыча дулом парабеллума в направлении Христа.) Желаешь ли пояснить что-либо революционному трибуналу в свое оправдание?

Христос молчит.

(Негодующие голоса со скамей, где сидит публика.) Воды в рот набрал! Нет, пусть скажет товарищу Семену Ильичу про свой умысел! Для чего он граждан смущал? Ему, может, задание такое было дано недобитым генералом Врангелем или другой какой белогвардейской сволочью! Дурачка из себя строит. Дурачок-то дурачок, да больно на умного смахивает!

Одинокий женский голос(со слезами). Отпустите вы его, ради Христа! Странник он, никому ничего худого не сделал. А вы его, как пса какого-нибудь…

Семен Ильич(приподнимается с кресла и, словно высматривающий добычу орлик, хищным взором обводит зал). Так, так, так… Будем жалеть преступника? Будем по нему слезы лить? Будем щадить классового врага? Товарищ Гвоздева, я скажу, когда надо писать! Это кто у нас там такой сердобольный?! А-а, это ты, Машка. Чем выступать с подобными заявлениями, ты бы лучше покончила с позорным пережитком прошлого, каковым является торговля собственным телом. А может, он у тебя в гостях побывал? И оплатил низменное удовольствие? (Обращаясь к Иисусу.) Был ты у нее в гостях?

Христос молчит.

Семен Ильич(жадно пьет воду, кривится от отвращения, извлекает из кармана платок, вытирает им сначала губы, а затем лоб и темя и продолжает с издевкой). Праведник! Ты – праведник?

Христос(чуть слышно). Ты сказал.