Там, где престол сатаны. Том 1

Однако отступление от освященной веками традиции угрожало, в конечном счете, ослаблением, а затем и утратой единственной реальной связи, объединяющей рассеянных по разным странам земли евреев в одно племя. Когда еврей в России и еврей где-нибудь в Германии или Америке, подобно Исайе Боруховичу, в преддверии субботы омывается теплой водой, надевает белую рубашку, талит катан, кипý и спрашивает домочадцев, готовы ли они выйти навстречу радостному дню, – не является ли это всемирное согласие действий и слов неопровержимым признаком одного народа, хотя бы волею Г-да и раскиданного средь иных стран и племен? Не служит ли оно свидетельством искупления тяжких провинностей народа перед некогда избравшим его Б-гом и неопровержимым доказательством верности Ему, Творцу и Владыке Вселенной? И неотступное исполнение закона не убедит ли, в конце концов, Б-га, что пришла пора собирать наследие Аврагама, Ицхака и Яакова из целого в рассеянии в целое в единстве?

Уже горели зажженные Бертой свечи, и пора было произносить подобающее благословение. Он начал: «Благословен Ты, Господь, Бог наш…» Вторглись, однако, посторонние мысли. Одновременно возникали в них земли, текущие молоком и медом, ныне превратившиеся в пустыню, где нашел свою смерть Арончик, да минует его душа шеол и да будет пребывать в обители вечной жизни вместе с праведниками и праведницами, в раю, амен! Третий Храм в святом граде Иершалаиме, куда со славой и силой войдет посланный Б-гом потомок Давида, Машиах, письмо, которое отправил он в Чикаго… Нет, не таковы должны быть размышления, предваряющие встречу субботы.

В связи с этим Исай Борухович припомнил назидательную историю о благочестивом человеке, всего лишь подумавшем в шабат, что неплохо бы заделать образовавшуюся в заборе виноградника дыру. Последующее его раскаяние в нарушении заповеди посвящать в субботу не только дела, но и помыслы Б-гу было столь глубоко, что он запретил себе во все дни своей жизни приближаться к забору с доской, молотком и гвоздями. Всесвятой одобрил (если позволительно так выразиться) подобную решимость и взыскательную к малейшим отступлениям от закона совесть, в знак чего насадил в упомянутой дыре стручковый куст, с течением времени загородивший ее, а также питавший хозяина своими плодами всю его жизнь.

– Исай! – шепнула Берта. – Или ты уже спишь?

Непозволительное вмешательство.

Исай Борухович бросил на супругу взгляд, исполненный мягкой укоризны.

Но, по чести, весьма уместное.

Он закрыл лицо ладонями и произнес:

– Борух Ато Адэйной Элэйгэйну мэлэх Гоэйлом, ашер кидшону бэмицвэйсов вэцивону лэгадлик нэйр шел шабос кэйдэш![18]

Затем ему следовало медленно опустить руки, открыть глаза и долго всматриваться в пламя свечей, что он и проделал с должным благочестием, как внешним, так и внутренним. Душа Исаии Боруховича, его сердце и все помышления его теперь вполне сосредоточились на великом и тайном для непосвященных смысле прихода субботы. Он протянул руку – и Берта безмолвно вложила в нее молитвенник, открытый на девяносто пятом псалме Давида.

– Воспоем Господа, будем славить могучего Спасителя нашего! Будем петь Ему гимны, ибо Господь – великий Бог, великий владыка всех высших сил… – И девяносто шестой с чувством прочел он: «Возрадуются небеса, и возвеселится земля, и зашумит море со всем, что наполняет его, и возликует поле и все, что в нем, и будут петь тогда все деревья лесные перед Господом… – И девяносто седьмой: «Горы растают словно воск пред Господом, Властелином всей земли… – И девяносто восьмой: – Вспомнил Он о милости Своей к Дому Израиля и об обещании Своем – и все пределы земные стали свидетелями спасения, дарованного Богом нашим. – И последний, девяносто девятый: – Богом прощающим был Ты сынам Израиля и мстил тем, кто замышлял против них зло. Превознесите Господа, Бога нашего, и поклонитесь Ему на Святой горе Его, ибо свят Господь, Бог наш.

Теперь настала пора произнести заветные слова – те самые, которыми из века в век евреи призывали субботу. Он отложил молитвенник и с трепетом сердца промолвил:

– Выйди, друг мой, навстречу невесте; мы вместе с тобой встретим субботу.