Там, где шумит океан и царит вечное лето

В числе исследовательских работ, проведенных станцией, большим достижением явилось выведение новых сортов хинного дерева, в свежей коре которого содержится до семнадцати процентов хинина, в то время как рыночную ценность уже имеет кора, содержащая от сырого веса только шесть-девять процентов хинина.

Известно, что до сих пор не создано искусственного заменителя, равного по силе его действия хинину, и поэтому понятно, насколько большое значение имеют эксперименты, проводимые станцией, с целью выявления наилучших условий для произрастания хинного дерева в Тропической Африке, а также выведения новых сортов с более высоким содержанием хинина в коре. Надо сказать, что в настоящее время в Середу строится завод для получения хинина.

Пробираясь через чащу леса, мы долго поднимались, любуясь все еще непривычным для нас величием и могуществом тропической растительности.

Мы успели добраться до пятого участка километров в пятнадцати от здания станции и выйти ненадолго из автобуса, чтобы посмотреть на плантации хинного дерева. Но более подробно осмотреть лаборатории, подольше походить по плантациям и тем более попристальнее заглянуть в тропический лес мы не смогли.

…Прекратилась видимость. Ливень с градом величиной с крупный крыжовник, молнии, раскаты грома, дикие порывы ветра — это налетел торнадо. Сломались и упали две гигантские сейбы с диаметром стволов метра в полтора-два и перегородили нам дорогу. Проехать стало невозможно, нужно было ждать прибытия вызванной аварийной машины, которая должна была распилить и растащить куски упавших деревьев.

Но ждать не хотелось, и мы решили искать обходный путь. И вот мы выехали на такую дорогу, на которой едва не опрокинулся наш автобус.

Началось с того, что у нас погасли фары. Мы вышли из автобуса и пошли пешком, освещая дорогу ручными фонариками. Но дорога была не близкая, и фонарики потухли. В полной темноте, ежеминутно ожидая, что автобус перевернется, буквально ощупью, каким-то чудом мы выбрались на старый путь, куда к тому времени прибыла аварийная машина.

Было обидно недосмотреть интереснейший заповедник в Середу, но зато удалось во второй раз перечувствовать торнадо. А ведь это тоже была Гвинея.

Остановка в Масента. Наш самолет из Масента в Конакри улетал в одиннадцать часов тридцать пять минут дня, и, чтобы не опоздать на него, путь из Середу в Масента пришлось проехать ночью. Снова не повезло — ведь дорога шла тропическим лесом.

Ночевали в Масента. Утром продрогли. Было плюс девятнадцать градусов.

Масента — чудесное местечко, к которому высокие горы под пеленой непроницаемого влажного тропического леса подходят вплотную. Городок небольшой, чистенький, привлекательный и какой-то радостный.

Утром до отлета самолета удалось побывать на базаре. Он был, по-моему, самым красочным, самым многолюдным, самым шумным и самым веселым из всех виденных мною в Гвинее.

Затем осмотрели чайные плантации, но сбор чая на них еще не начинался.

В заключение посетили школу для подготовки учителей. Здесь нас очень заинтересовали рисунки, развешанные по стенам в виде наглядных пособий. Все они были выполнены в модернистическом стиле, и я снова смогла отметить, что такое направление в искусстве пользуется успехом в Африке.

Лесная Гвинея. Базар в Масента

Вначале, после взлета в Масента, было чудесно.

Высокие горы, покрытые волнами мягко окутывающего их тропического леса, сопровождала нас.

Сама Масента и следующие за ней селения лишь небольшими пятнами выделялись на фоне окружающего их зеленого океана.

К селениям тянулись красные, как цвет почвы, ленты дорог.

Казы. Некоторые из них группами стояли среди леса, словно на круглых красно-желтых подносах голой земли, лишенной каких-либо признаков зелени. Это были деревни, занявшие выжженные участки леса.

Но только двадцать минут ландшафт радовал глаз. Исчезает тропический лес, исчезают гари. Селения становятся редки. Пустынно, скучно. Саванна сменила лес.

Появилась река Мило с ее желтыми отмелями. Лишь узенькие каемочки зелени оторачивают ее берега. Потянулись желтые участки различных культур. Безнадежно однообразная равнина. Мы опускаемся в Канкане, пробыв в воздухе тридцать минут.

Два дня в Канкане. По пути с аэродрома, при въезде в город, фотографирую сейбу с сидящими на ней тридцатью грифами.

Останавливаемся в отеле для туристов при вокзале. От комаров не спала почти две ночи.

Сам город очень большой. Европейские домики чередуются с вклинивающимися среди них большими участками каз. Домики редко в два этажа, как, например, наш отель, а чаще одноэтажные.

Рынок помещается под крышей, и на нем не пришлось видеть той яркой, пестрой толпы, как на открытых рынках. Товаров много, и особенно тканей с характерными рисунками и расцветками. Точно так же большой выбор лефа — плетеных из волокон пальмы рафии — плоских кругов, употребляемых для посуды вместо крышек. Около рынка продают занятные глиняные коричневого цвета «макитры» с рельефными изображениями крокодилов и каких-то стилизованных «уродцев».