Там, где смерть и кровь, не бывает красоты

– Чем обязан? Признаюсь, я удивлен и смущен… Вы не боитесь за свою репутацию?

– Не думаю, что вы станете рассказывать всякому встречному, как графиня Ростовцева навестила вас в вашей комнате!

– В этом доме, помимо меня, найдется, кому рассказать об этом. Коль у вас действительно ко мне дело, не соблаговолите ли перейти в одну из гостиных? Мне бы не хотелось, чтобы вы безвинно пострадали.

Безрассудность была не лучшей чертой ее натуры, главное – вовремя опомниться, что и сделала Марго:

– Пожалуй, вы правы. – Идя по коридору, она не могла не проявить интереса к его перевязанной голове: – Почему вы с повязкой?

– Напали разбойники, когда я гулял поздно вечером. Не беспокойтесь, сударыня, я не очень сильно пострадал. Мне крайне любопытно, что заставило графиню Ростовцеву приехать ко мне?

– Должна предупредить вас, князь, что речь пойдет о весьма необычном явлении. Могу ли я рассчитывать на молчание с вашей стороны?

– Разумеется, сударыня. Прошу вас, – открыл он перед нею дверь.

Очутившись в гостиной, в которой преобладали белый и салатный цвета, отчего она всегда казалась светлой и праздничной, Викто́р заметил:

– Вы взволнованны?

– Совершенно верно, – не стала лукавить она. – Мне трудно будет говорить с вами… именно с вами… как и вам со мной. Не принимайте мой визит за чрезмерное любопытство.

– Да что же случилось, мадам?

Встретив его взгляд, слегка насмешливый и даже надменный (Викто́р быстро справился с собой в отличие от нее), она пожалела, что вызвалась лично поговорить с ним. Зыбину это удалось бы куда лучше, если бы не одно обстоятельство. Виссарион Фомич не желал огласки до поры до времени, а когда сам начальник следственных дел интересуется частной жизнью аристократов, то это неспроста: уж его-то визит точно дал бы повод к разного рода толкам и вызвал бы нездоровый ажиотаж. Нет-нет, Марго не должна подвести Зыбина, не должна разочаровать его, и в то же время она просто припугнет его персоной Викто́ра, ежели сие понадобится. Обнадеживало ее несколько лишь то, что репутация князя в общем-то была почти безупречной, как и его внешность. Про себя Марго недоумевала: почему Элиза отказалась от него?

– Случилось, – потупилась она. – Только не смейтесь.

– Не имею привычки высмеивать дам. Я весь внимание.

– Речь пойдет о… вашей невесте, Элизе…

– Элизе?!

Викто́р заметно переменился в лице и мгновенно посерьезнел, если не сказать – потемнел, а возможно, и замкнулся. Кажется, тема эта была ему крайне неприятна. Но делать было нечего, и Марго продолжила:

– Видите ли, Викто́р, старая нянька Ростовцевых утверждает, будто не так давно глубокой ночью она видела Элизу, якобы приходившую в дом. Это было бы смешно – мало ли что там старухе привиделось сослепу… но в ту же ночь и сторож якобы видел девушку: она открыла парадную дверь ключами и вошла. Сторож испугался и убежал, а няня упала в обморок. Два человека свидетельствуют в один голос, будто в дом приходила именно Элиза, а не похожая на нее девушка. Разве сие не странно? Разве этого не достаточно, чтобы попытаться выяснить, кто и ради чего устроил сие представление?

Она умолчала о краже и о сходном событии в имении Загурских, ведь неизвестно, как развернутся события, и если Элиза действительно жива, то на нее не должна упасть порочная тень репутации воровки, а может, и чего похуже. Тем временем князь Викто́р в замешательстве обхватил подбородок ладонью, потирая указательным пальцем щеку, и крепко о чем-то задумался. Вопреки ее ожиданиям он не зашелся от хохота, и это придало Марго смелости, так что она решила немного приоткрыть карты:

– Рада, что вы понимаете наше беспокойство. Как только я допросила слуг, тотчас отправилась к господину Зыбину Виссариону Фомичу, и он любезно согласился помочь мне во всем разобраться, но, думаю… он не придал значения сему случаю.

– А от меня чего вы хотите?

– Викто́р, мне стало известно, что перед смертью у вас с Элизой произошла размолвка. Скажите мне, из-за чего? Это очень важно! Ежели вы не хотите со мной откровенничать, то окажите честь поговорить с Виссарионом Фомичом.

– Не стоит: я вам скажу. Элиза просила меня расторгнуть нашу помолвку.

– Она осмелилась просить вас о расторжении помолвки? Но почему?

– Сказала, что она не любит меня и никогда не полюбит.

– Это не причина. – Марго хотела услышать правду, которую, как ей представлялось, князь знал. – Во всяком случае, недостаточно веская, чтобы ослушаться воли родителей. Надеюсь, вы потребовали у нее каких-то объяснений?

– Требовал. Она просила меня простить ее, когда же я отказался расторгнуть помолвку, Элиза расплакалась и убежала. Признаюсь, я потом винил себя в ее смерти, думал, она приняла какой-то неизвестный нашим докторам яд и умерла.

– Хм, яд? – усмехнулась Марго. – Интересно, где бы она его взяла? А теперь вы не вините себя? Значит, еще что-то произошло?

– Произошло, сударыня! Сейчас очень модная тема в салонах – это призраки, магия, колдовство, спиритизм…

– Да? – она заставила себя рассмеяться. – В свете уже исчерпаны все прочие сплетни?