Там, где смерть и кровь, не бывает красоты

– Папа! – позвала она. Возня прекратилась, но что-то было не так, по ощущениям – не так. – Па!

Внезапно ее кто-то схватил со спины, под грудью, поволок, бросил на кровать. Алина ничего не понимала, все происходило очень стремительно, но когда на нее улеглось какое-то вонявшее лошадиным потом существо, когда она увидела прямо перед своими глазами незнакомую омерзительную рожу, она поняла все и закричала:

– Мама!

Несмотря на все ссоры, на пике опасности зовут все-таки маму, но вместо ее появления на Алину обрушился удар, а следом за ним все исчезло…

Очнулась она на рассвете от болей в паху. Долго вспоминала – откуда взялась кровь, так и не вспомнив, двинулась в комнату родителей, увидев слабый свет. И там ее начало трясти все сильнее и сильнее. Алина ходила вокруг окровавленных тел своих родителей и шептала:

– Вот откуда кровь… Надо что-то делать… куда-то бежать… и сказать… А кому? Надо подумать…

В таком состоянии ее и нашли. Отвезли в больницу районного центра. Позже к ней пришло осмысление произошедшего, а с ним вместе – глубокая депрессия. Но однажды приехал муж сестры, и Алина заговорила, потому что он был ее спасением в этом кошмаре. Гриша забрал ее из больницы, посадил в машину и полдороги нервически уговаривал Алину:

– Ничего, ничего, все уже прошло. Тебя подлечат, и будет…

– Где мама с папой? – впервые за несколько дней спросила Алина.

– Ничего, ничего… – долдонил он. – Мама с папой? А, они… мы позже об этом поговорим.

А за городком, похожим на деревню, их ждала другая машина. Гриша остановился, обошел свой автомобиль и открыл дверцу:

– Алина, выходи. Это врачи нас ждут. Ты поедешь с ними в клинику, а я должен отвезти в больницу твоих родителей.

– Они живы?!

– Живы, но без сознания. Их положение отнюдь не безнадежно. Поезжай, пожалуйста, с врачами, мы с Кристиной завтра приедем к тебе.

– Они не приехали, – заплакала Алина. – Я ждала, а они не приехали! Потом Раф сказал, что Гришка отдал ему меня. А Сапа меня лечил…

– Спокойно, – мягко сказал Маркел Кузьмич. – Кто такой Сапа?

– Так его при всех называл Раф, а наедине и при своих он – Сапсан.

– Довольно. Сейчас ты проснешься…

– Сапа-Сапсан, Раф… – шепотом произнес Артем. – Это клички! Ладно, пробьем по базе.

– Какая гадость, – процедила София. – И Гришку этого тоже пробей, мне хочется посмотреть на его подлую рожу!

– Фамилия нужна, – вздохнул Артем.

Тем временем Алина таращила испуганные глазищи и потягивалась, принимая сидячую позу после лежачей.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Маркел Кузьмич.

– Нормально…

– Ты помнишь, о чем ты только что рассказывала? – Она как-то боязливо закивала, сглотнула. Маркел Кузьмич налил в чашку воды и подал ей. – Ну, вот и хорошо, человек должен знать самого себя. Сейчас тебя покормят, ты переоденешься и поспишь. Иди.

После ее ухода наступила тяжелая, гнетущая пауза, тишина просто давила на барабанные перепонки. София, наконец, ее нарушила:

– Маркел Кузьмич, почему вы до конца не выслушали ее?

– Потому что, милая София, она переживала все это заново, а психическое состояние Алины – весьма тяжелое – надломлено. Длительные сеансы опасны для нее и количеством, и качеством ее переживаний.

– А почему она ничего не помнит? – спросил Артем.