Там, где течет молоко и мед (сборник)

Не люблю об этом говорить. Все время объяснять, оправдываться, как тогда с полицией. Я знаю, ты поняла, насколько это было серьезно для меня. Ты сразу поддержала, хотя я мог бы гораздо больше зарабатывать адвокатом.

Мази, мы такие старые друзья, далась тебе эта бар-мицва! Не первая, не последняя, дай Бог!

Тяжело мне, понимаешь, очень старые они стали. Как представлю, что сидят одни за праздничным столом…

Все, футбол кончился, нужно идти. Оказывается, они еще гол забили, даже не заметил, вот до чего ты меня довела!

2

Боже мой, Дуду, ну неужели нельзя было сразу позвонить! Можно лопнуть с этими мужчинами! Я тут убиваюсь, мечусь между мамой и сестрой, придумываю всякие глупые оправдания, а он спокойно отправился на футбол!

И что это за футбол в середине недели, давно ты стал таким фанатом? Скажи честно, просто сбежал, все вы так делаете.

Помню, покойный отец тоже всегда уходил из дома, как только возникали семейные проблемы. Тысячи причин придумывал: и молиться, и больного друга проведать, и еще всякую ерунду.

Нет, ты скажи, как могут люди думать только о себе?! Месяц, как сестра разослала приглашения, я завтра платье получаю, столько готовились! И теперь мы не пойдем из-за глупого стариковского праздника?

Хорошо, пусть не глупого, столько прожить вместе не каждому удается, но хоть бы сказали заранее!

И хотя бы любили праздники, так нет, никогда не дозовешься! А если и придут – как на Шиву, прости Господи, такие тихие да грустные сидят, не посмеются, не потанцуют. И уходят всегда первыми, ты думаешь, я не замечаю?

Почему так у ашкеназов? Не любить ни свадьбы, ни праздники? Никогда не пойму! И одеваются скучно. Вон Хана, жена твоего Шмулика, – красивая женщина, хозяйка магазина, а ни на каком празднике ее не заметишь. Все платья какие-то бесцветные, и украшения бесцветные, и волосы бесцветные!

Даже праздничная еда у вас безрадостная. Ты только посмотри, – форшмак, гефилте фиш, студень – всё серого цвета! Картошка – и то словно больная, вся бледная! Не могут ни куркумы добавить, ни моркови!

Какие моя мама красивые столы накрывает! Перцы, баклажаны, сухие фрукты, орехи! Одного мяса не меньше трех сортов! Ты скажи, разве это не здорово? И детям какая радость, вся семья собирается, все друг друга любят.

Нет, я ничего не говорю, твои родители – хорошие люди. И образованные, и порядочные.

Но ведь скупые, умереть от них можно! Какие-то старые коробочки хранят, воротнички. Ничего не выбрасывают, ни салат, ни зелень, даже могут на стол вчерашний хлеб подать! Уже дети смеются. И шкаф у них такой старый, все дерево почернело, давно по нему барахолка плачет. Смешно сказать, твой отец у моей мамы все старые лекарства забрал. Еще которые от папы остались, какие-то сердечные, снотворные… Пошел бы к врачу и новые выписал, так нет, все-таки экономия!

Дуду, родной, хорошо, что ты меня сейчас не слышишь! Я ведь не такая злая, я бы их от души любила, но они сами меня не любят. Ты думаешь, я не замечаю?

А разве я хуже Ханы с ее постной физиономией? Или Марины, которая в упор никого не замечает? Пусть она красавица, но ей никто не нужен, даже Эяль, не говоря про его родителей и братьев, разве не видно!

Дуду, зачем нам ссориться из-за них, я так люблю тебя! Всю жизнь люблю одного тебя.

Как я обрадовалась, когда ты наконец меня заметил. Я ведь месяц торчала на той автобусной остановке, все пыталась понять, в какое время ты возвращаешься из университета. Ты был такой красивый, настоящий блондин, не сравнить с другими мальчишками! И совершенно не наглый, не распускал руки, даже глазами не шарил по грудям, как вечно любят мужчины.

Ты и сейчас красивый, такой светлый мальчик, невозможно поверить, что отец четверых детей. Стыдно признаться, я обожаю тебя обнимать. Твоя кожа – как молоко с медом, и шелковистая на ощупь. Я знаю, у меня никогда не будет другого мужчины. Разве можно после тебя прикоснуться к чужому волосатому жесткому телу!

Я так рада, что Илана на тебя похожа! Настоящая красавица, на нее с пяти лет все огладываются! Иногда смотрю на ее золотые волосы и поверить не могу, что это моя дочь. А мальчики – темные, в нашу породу, но это тоже хорошо, иначе я бы уже сейчас умерла от ревности к их будущим женам!

Дуду, дорогой, мы придумаем что-нибудь. Я понимаю, страшно представить, как старики будут сидеть одни за накрытым столом. Тем более Эяль в Америке, не думаю, что его жена поторопится приехать в такую даль.

Скорее бы ты пришел домой, наконец! Работать в полиции в наше время… Всю жизнь с ума схожу от страха. Но ты не можешь иначе, я знаю.

Марина

1

Марина, звоню тебе уже четвертый раз, но опять натыкаюсь на автоответчик. Неужели так трудно проверить сообщения? Впрочем, пустой разговор.

Подшипник стучит? Нет, придумал. В такой машине ничего стучать не будет, это тебе не «Фиат-Уно». Нелепо устроен мир, живу в шикарной стране, еду в шикарном автомобиле, и никакой радости.

Я понимаю, что ты обиделась и теперь будешь молчать до полного одурения. Молчать за ужином, молчать у телевизора, молчать ночью, отодвинувшись на край кровати…