Там, где течет молоко и мёд

Мы идем по пустынному странному утреннему городу. Тепло, но солнца нет, может быть, поэтому кажется, что Янис сейчас растает в тумане, как ежик из мультфильма. Ах, нет, это из-за очков! Я все-таки успела сдернуть и запихнуть в карман свои дурацкие детские очки (при чем тут фасон, главное, чтобы не жали за ушками!). Да-да, рыжая малявка, без очков ты сразу станешь неотразимой! Как говорит наша учительница литературы: «Оставь напрасные заботы». Мы бодро шагаем рядом по чисто выметенной мокрой дорожке, при этом моя рыжая макушка едва достигает Янисова локтя, а веснушки и ленты в косах, несомненно, завершают картину полного позора. Дорогу во всех направлениях пересекают прозрачные веселые лужицы, мой прекрасный принц легко перепрыгивает с краю на край, а я по-старушечьи обхожу по бортику, потому что, если даже разбегусь, как на уроке физкультуры, плюхнусь не дальше середины лужи. Подходит автобус, и Янис подает мне руку. Признаться, мне еще никто и никогда не подавал руки. Дома, когда я еду куда-нибудь с родителями, мама просто все время держит меня за руку, будто я отстаю в психическом развитии, а если мы отправляемся с классом в театр или на каток, то главное не зевать и запрыгивать поскорее, иначе можно остаться не только без рук, но и без ног.

Представляю, какая красная у меня сейчас физиономия, но Янис ничего не замечает. Вот мы уже выходим, и он опять подает мне руку, и я мечтаю, что сейчас подойдет еще один автобус, и мы будем ехать и ехать, входить и выходить…

– Пришли – восклицает Янис, останавливаясь у маленького одноэтажного дома со скворечником. – Ну, прощай, я побежал.

– Сессия, – говорит Янис, – каждые три дня другой предмет. Завтра химию сдаю. Зверская наука!

Я машу рукой и понимающе улыбаюсь. Конечно, химия – зверская наука. Правда, она начинается с седьмого класса, а я только закончила шестой, но что это меняет?

Дядя Славик, доложу я вам, почище моей мамы!

Мало того что он опрыскал комнату духами из пульверизатора и пытался скормить мне две жареные куриные ноги, четыре котлеты и тазик картошки, щедро политой сметаной (кушай, деточка, кушай, не стесняйся!) – это все были цветочки, потому что еще через полчаса, с криком «нет, вы посмотрите, какая красавица!» этот неугомонный дядя схватил меня за руку и потащил через улицу – показывать соседям. Соседи, надо отдать им должное, послушно восхитились и даже погладили по рыжей голове, как диковинную зверушку, жаль, что я не могла приветливо помахать хвостиком.

Вскоре пришла с работы тетя Майя, и началось долгое и серьезное обсуждение расцветок и моделей, которые мне особенно подойдут, потому что любая хорошая мастерица может связать костюм за ближайшие три дня, но мало кто разбирается в фасонах. Оказалось, дядя Славик работает на трикотажной фабрике, где в особых случаях можно оформить частный заказ. На мои тихие протесты дядя прослезился и принялся гладить по макушке, приговаривая: «Ах, скромница, ах, красавица, вся в отца!»

Дальше начался настоящий карнавал. Меня поили и кормили по сто раз в день, и если я по неосторожности или от маминого усиленного воспитания хвалила, например, рыбу, то назавтра стол сверкал рыбой всех сортов, а заодно икрой и селедкой. Про пирожные и конфеты лучше не рассказывать, просто удивительно, как я вообще не лопнула. На третий или четвертый день дядя Славик, застенчиво улыбаясь, достал из кармана коробочку с настоящими золотыми сережками, а тетя Майя жестом фокусника вытащила из-за спины иголку и тут же проколола мне оба уха. Скажу вам по секрету, мама с папой весь прошлый год обсуждали, проколоть ли мне уши и не поранит ли такая операция нежную психику ребенка.

В выходной был устроен праздничный обед в честь почетной гостьи. Гостья восседала во главе стола на двух подушках, в свежесвязанном ярко-зеленом костюме и золотых сережках, а с двух сторон высились огромные беловолосые братья тети Майи и их такие же большие молчаливые жены. Все они ласково улыбались, будто увидели живого гнома в колпачке, и ели мясо, нарезанное на гигантских тарелках такими ломтями, что у меня захватывало дух, и пили водку из тяжелых темных стаканов, не говоря ни слова и совершенно не пьянея. И дядя Славик пил водку и обнимал меня, и тетю Майю, и по очереди всех жен, и я готова была вечно жить в этом ласковом веселом доме со скворечником и гудящей печкой в углу, потому что здесь было замечательно тепло, как в настоящей доброй сказке.

И потому что здесь жил Янис.

В прошлом году папа купил магнитофон. Для меня. Чтобы я могла записывать свое исполнение и потом находить ошибки. Это почти как смотреться в зеркало, веселенькое занятие! Но зато вместе с магнитофоном мне досталась катушка с песнями. Тихими странными песнями без названий и имен исполнителей.

Мой маленький гном, поправь колпачок… Понимаешь, это странно, очень странно… Любви моей ты боялся зря, не так я страшно люблю…