Там, где тепло

Пламя, визг, тошнотворная вонь опаленной шерсти и горелого мяса.

Оглушенный пальбой Василий присел, но продолжил набивать магазин ружья выдергиваемыми из патронташа на предплечье патронами; Никита тоже решил воспользоваться передышкой и начал менять «банку» чародейского жезла на новую.

Пиромант не остановился, пока не расстрелял все патроны, и напуганные жгучим пламенем остатки изрядно поредевшей стаи бросились наутек. Страх перед огнем оказался сильнее голода, и вскоре на дороге остались лишь подранки да истерзанные картечью и опаленные зажигательными зарядами тела.

Я поспешно отпустил плечо Напалма и зажал руками голову. Приступ накатил как-то враз, перед глазами почернело, и пришлось усесться в придорожный сугроб. Какое-то время в голове была лишь звенящая пустота, но потихоньку от макушки к затылку начала растекаться ледяная ломота, и меня вырвало.

И сразу отпустило.

Ну почти сразу. Для начала пришлось полностью отгородиться от ясновидения.

– Ты в порядке? – забеспокоился Василий.

– Уже да, – поднялся я на ноги и начал перезаряжать винтовку. – Накатило чего-то…

– Ну, ты, Костян, и зажег! – часто-часто заморгал Никита, в тщетной попытке избавиться от мелькавших в глазах огненных всполохов. – Лихо!

– Ерунда, – усмехнулся Напалм, вслепую набивая магазин патронами. – «Маленький мальчик нашел огнемет, больше в деревне никто не живет!»

– Надо тоже зажигательных патронов прикупить.

– Давайте убираться отсюда! – заторопил нас колдун.

– А сани? – засомневался Василий.

– Какие, на фиг, еще сани? – не поддержал его напарник. – Если на нас эти твари со всех сторон накинутся, схарчат за милую душу!

– Ладно, идем, – тяжело вздохнул не желавший расставаться с пожитками охранник. – Вон дыра в заборе.

И вновь пришлось пробираться по глубоким сугробам. Василий шел первым и контролировал ситуацию, следом ломились остальные. Ноги моментально начали вязнуть, ботинки наполнились снегом, но в крови пока еще играл адреналин, и мы уверенно двинулись через заброшенный двор.

Сначала оставили позади двухэтажный барак с начисто сгоревшей крышей, потом миновали непонятные развалины и, в очередной раз перебравшись через забор, очутились на параллельной улице.

Вот только по ней никто не ездил, и проезжая часть отличалась от обочин лишь отсутствием кустов и ржавых остовов покореженных киосков и остановочных навесов.

Как пробираться дальше, я лично просто не представлял.

– Ну что ж, – задумчиво оглядев открывшийся нам вид, пробормотал Никита. – Придется идти.

– Лучше пристрелите меня сразу! – обреченно вздохнул Иосиф, лицо которого в очередной раз поразило меня своей фрагментарностью. Оно даже краснело на морозе и то по частям.

– Это всегда успеется, – усмехнулся Напалм. – Кто-нибудь дорогу знает вообще?

Василий вытер варежкой под носом.

– Похоже, эта улица тоже к площади перед главпочтамтом ведет, – предположил он. – А там дальше расчищено. Нормально дойдем.

– Ну пошли тогда, – вздохнул я и начал первым проламываться через сугроб. – Потом меня смените.

– Да не вопрос!

Путь по заметенной снегом улице оказался сущим кошмаром. Мало того что на ноги будто пудовые гири навесили, так еще и пальцы в ледышки превратились. Спину жутко ломило, в голову стреляло при каждом неловком движении.

Еще и по сторонам смотреть приходилось – мало ли кто в развалинах затаиться может. А дома кругом все больше трехэтажные, покатые крыши в прорехах, штукатурка обвалилась целыми пластами. Окон целых – ни одного, впереди и вовсе закопченные руины чернеют. Сверху снежные шапки намело, а стены все в пятнах сажи.

Небо вновь затянули облака, но ветер окончательно стих, и редкие снежинки медленно-медленно опускались на землю. Солнце неожиданно нырнуло за крыши домов, тени удлинились, и на заброшенный город потихоньку начали наползать сумерки.

А ведь, казалось, вот еще только из Форта выехали! И уже вечереет.

Довольно скоро вымотавшись, я уступил место в авангарде Никите. Тот недовольно поворчал, но темп задал неплохой, и дальше мы двинулись заметно быстрее. А вскоре стена одного из жилых домов прикрыла тротуар от ветра, и снега там оказалось наметено лишь по колено. Идти сразу стало проще, но зато начали напрягать свисавшие с ржавых дождевых желобов гигантские сосульки, способные при падении пронзить человека едва ли не насквозь. Уж проломить череп – легко.

– Все, – с облегчением повернулся к нам шагавший на этот раз первым Василий. – С той стороны дома нормальная дорога проходит. Вон почтамт уже!

И в самом деле, улица вела прямиком к площади перед трехэтажным зданием с осыпавшейся со стен мозаикой и крытой шифером островерхой крышей. Прямо под окнами почтамта замер вверх колесами перевернутый ЗИЛ, и мне даже не хотелось думать о том, что именно могло стрястись с этим грузовиком.

– Это радует, – выдавил из себя вцепившийся в мой рукав Напалм и хрипло закашлялся.

– А то! – гордо заявил шагнувший за угол охранник и вдруг неуловимым движением вскинул дробовик. – В укрытие!