Там, где цветет Ситхмой

— С такой подготовкой, какую я получил в Советском Союзе, можно работать на любом объекте, — уверенно на хорошем русском языке сказал У Хла Сейн.

И разговор перенес нас в Москву, где бирманец год специально занимался русским языком, затем в студенческое общежитие в Минске…

— Правящая партия ПБСП уделяет большое внимание воспитанию национальных кадров. Теперь и у меня уже есть в комбинате свои ученики, — кивнул У Хла Сейн на двух смуглых юношей, наблюдавших за беседой на почтительном расстоянии.

Случай свел меня еще с одним выпускником советского вуза при посещении нефтеочистительного завода в Сириаме, что находится немногим более чем в 6 километрах от бирманской столицы на реке Рангун. Медная вывеска о принадлежности в прошлом завода английскому нефтепромышленнику сэру Джону Траиллу Каргиллу напоминает о том, кто грабил национальные богатства Бирмы. Хозяева сменились с национализацией завода в 1963 году. Одним из них стал и инженер У Кин Маунг Шве, который учился в 1964–1969 годах в Бакинском институте нефти и химии имени Азизбекова. Он подошел ко мне и спросил об успехах бакинских нефтяников, словно речь шла о чем-то личном, близком ему. Говорили по-русски. У Кин Маунг Шве рассказал мне о своей учебе, о том, как познавал науку превращения нефти в массу нужных людям вещей и как приобретенные знания помогли ему быстро войти в рабочий ритм предприятия одной из самых перспективных отраслей народного хозяйства его страны.

В августе 1962 года между Бирмой и СССР было заключено соглашение об экономическом сотрудничестве, согласно которому Советский Союз оказал финансовую и техническую помощь в строительстве ирригационного комплекса в Чемолтау, позволившего оживить более 10 тысяч гектаров бесплодной земли, в реконструкции и расширении оловянно-вольфрамового рудника в Мочи, в постройке гипсового карьера в Схипо, известкового карьера в Пьинмане. Все это, несомненно, ускорило экономическое развитие дружественной Бирмы.

Одним Из архитектурных украшений бирманской столицы стала построенная при содействии Советского Союза лучшая гостиница в стране «Инья лейк» с просторными холлами и уютными номерами. Гостиница с честью выдерживает растущий из года в год наплыв иностранных туристов. На рекламном стенде в холле гостиницы миловидная стюардесса Аэропорта приглашает в полет. Авиалиния Рангун — Москва — кратчайшая трасса из Бирмы в Европу, на которой более чем за двадцать лет хорошо зарекомендовали себя советские лайнеры.

«Словно знобящей волной окатил нас десятиградусный мороз, когда мы спускались вечером 3 февраля по трапу четырехмоторного Ил-18 в московском международном аэропорту. Приветливые лица встречавших — сотрудников бирманского посольства, представителей советского правительства и советского Аэрофлота, открывшего регулярные рейсы в Москву, заставили нас забыть про холод. Хотя все внутри тряслось от мороза, мы пытались казаться бравыми, пожимая руки хозяевам». Так начинался репортаж главного редактора газеты «Гардиан» У Сейн Вина о пребывании зимой 1962 года в Советском Союзе бирманской делегации, приглашенной Аэрофлотом в полет по новой трассе. Опубликованная в газете серия очерков «Три дня в Москве» продолжила рассказ о теплых встречах в Москве, начало которым было положено этим, тогда еще необычным воздушным рейсом.

Соглашение об открытии воздушного сообщения между Москвой и Рангуном было подписано представителями двух стран 20 ноября 1961 года, а 31 января 1962 года советский лайнер впервые взял курс на далекий тропический Рангун. Со временем на смену Ил-18 на авиалинию пришли мощные и комфортабельные Ту-154, а через Рангун пролег один из самых дальних рейсов Аэрофлота. Увеличился поток пассажиров, возросли нагрузки и на бирманскую авиакомпанию, являющуюся генеральным агентом Аэрофлота в Бирме по обеспечению технического обслуживания авиатранспорта при посадке и отправке. Многие тысячи километров между Советским Союзом и Бирмой теперь можно преодолеть за несколько часов полета. Дорогой дружбы прибывали правительственные и общественные делегации, деятели культуры, спортсмены, студенты, преподаватели, журналисты.

ВНИЗ ПО ИРАВАДИ

Словно цепляясь гигантскими пальцами за северный край Бирмы, Тибетское нагорье уходит в бескрайние, сползающие к югу Качинские горы, низкие и высокие, покатые и островерхие, зеленые и лишенные всякой растительности. Цепи гор поднимаются над уровнем моря от 1000 до 3000 метров. Много горных речушек мечутся в лощинах по каменистому ложу, пока не сольются в стремительные главные истоки Иравади — Нмайкхи и Мали. В месте слияния этих рек, недалеко от города Мьичины, рождается великая полноводная бирманская река, которая пересекает почти всю страну в меридиональном направлении и впадает в Андаманское море. На долгом пути в 2150 километров она принимает множество притоков, составляющих ее бассейн площадью 430 тысяч квадратных километров.