Там где ты (СИ)

Я задумалась над лолкиными словами. Она права. В наше время, когда твой ребёнок единственный, данный тебе на всю жизнь, не может быть сомнений «рожать - не рожать». Условия жизни и защита на базе и правда самые лучшие из всех возможных вариантов. Отец ребёнка А, что отец? Я даже имени его не знаю! Ко мне отнеслись, как к девочке на одну ночь. Так чего я из-за него переживаю? Нет, может он и нормальный парень, только я помню его надменный тон. Он явно происходил из «золотой» молодёжи, и мы никогда не смогли бы оказаться с ним на одной орбите, разве что только на одну ночь. Мозг-предатель тут же выдал серию воспоминаний-вспышек от которых стало жарко и живот скрутило уже не от тошноты. Я вспомнила его глаза: такие тёплые, тёмно-серые, с золотистыми искорками. Неужели он не может быть добрым? Может Нет, не буду об этом думать. Мы с ним никогда не встретимся. И вообще, неизвестно, переживёт ли он эту войну? Ведь выпускники Лётной Академии находятся на самом её острие. Я, как биолог, одно могу сказать совершенно точно, что генофонд он оставил отличный. В эту самую академию отбор такой жёсткий, что попадают единицы. Там конкурс до трёх тысяч человек на место! Так что, мой малыш получил замечательный набор генов.

- Вер, Вера! Ты чего зависла? Тебе плохо?

- А? Нет, Лол. Всё хорошо. Я просто всё обдумала, что ты мне сказала. Ты права. Мы со всем справимся. Я в это верю! Только, Лоллочка, у меня к тебе одна просьба будет. Давай пока подержим это в тайне. Не хочу, чтобы это как-то повлияло на работу. Да и лишние разговоры нам ни к чему.

- Хорошо, Верусь, - тут же согласилась она. Как хорошо, что одежду свою я тебе тогда впихнула. Теперь всё пригодиться.

- Почему? не поняла я.

- Вот ты вроде ботаник

- Не ботаник, а ксенобиолог

- Всё равно! Так вот, я и говорю, что ты биолог, а совсем не помнишь, что фигура у тебя измениться должна. Как ты это скроешь?

- А, точно Я и забыла!

Дальше мы переместились, наконец, в комнату. Я прилегла на кровать, и мы продолжили обсуждать сложившееся положение. Больше всего я опасалась реакции полковника Ларсена. Мне казалось, что он обязательно гаркнет: «Мисс Райс, вы что, хотите стать моей персональной проблемой на ближайшие восемь месяцев?!» Лолка хохотала до упаду, когда я в лицах ей это расписывала. Постепенно, за разговором, утренняя тошнота прошла, и я почувствовала, что с удовольствием что-нибудь съела бы. Лолка взялась готовить мне завтрак, а я вдруг подумала, что могу воспользоваться нашей с профессором лабораторией в личных целях. Оборудование есть, реактивы есть и образование вполне позволит мне справиться с работой обычного лаборанта. Это я к тому, что надо провести самообследование: взять все анализы, проверить показатели жизнедеятельности, подобрать препараты, которые позволят мне благополучно выносить крепкого и здорового малыша. А ещё, нужно составить комбинацию витаминов, подходящую для беременных. Под такие мысли я незаметно умяла омлет из трёх яиц. Лолла сидела напротив меня и с умилением молча смотрела на это обжорство. После завтрака мы решили ещё раз перебрать одежду с учётом открывшихся обстоятельств: как раз успели закончить, когда пора было идти помогать в медцентр.

Там и правда оказалось много раненых. Особенно жалко было детишек, пострадавших при налёте фагов на ЗНЦ. Маленьких всегда жальче всех. В отдельной палате разместили пилотов и десантников, которые помогали при эвакуации и их зацепило во время очередного налёта. Двое бойцов были мужчинами старше сорока лет, а двое пилотов были явно с последнего выпуска Лётной Академии. Оба очень яркие - брюнет с голубыми глазами и огненно-рыжий с зелёными глазами. Их звали Марк и Рэй. Два весельчака-балагура. Я пока делала им перевязку, хохотала до слёз. Неистребимый мальчишеский оптимизм и вера в то, что уж с ними то ничего больше не случится, заряжали положительными эмоциями и поднимали настроение. Молодые и сильные организмы стремительно шли на поправку.

- Верочка, а вы сегодня свободны? спросил Рэй с томным придыханием.

- Нет, Рэй. Я очень занятой сотрудник научного центра.

- Верочка, зачем такой хорошенькой девушке забивать свою головку всякой чепухой? вторил ему Марк. Вы не созданы для работы. Вы созданы для любви!

- Вот балабол! Я сейчас возьму лазерный сшиватель, которым доктор Кларк так чудесно вас подлатал, и заварю кому-то рты, чтобы не несли словесный понос, - нарочито сердито отвечала я им. - А давайте сделаем вам дополнительные укольчики?!

- Нет, нет! Пощадите! Мы больше не будем! - продолжали дурачиться ребята.

Хорошо, что у меня, как у волонтёра, было слишком много дел, иначе они своими выходками довели бы меня до икоты. День пролетел незаметно. Когда доктор Кларк вызвался нас проводить и пригласил прогуляться до караоке-бара, то я отказалась, сославшись на домашние дела и усталость: пусть с Лоллой наедине пообщаются. Насчёт усталости я не соврала. Дикая слабость опять накатила к вечеру. Я решила не откладывать самообследование, и провести его прямо завтра.