Там и Здесь. Тёмный правитель

Верховный альп направлялся по коридору, увитому зелеными плющами и заставленному горшками с пальмами. Впереди матово светятся синие и зеленые витражи дверей кабинета, а в его голове пульсирует лишь один вопрос: как он позволил этому остроухому болвану втянуть себя в такой глупый спор? Впрочем, лишний раз проверить себя на стойкость тоже не мешает.

Едва Десмонд оказался у витражных дверей и потянулся к ручке, как слева прощебетал знакомый голос:

– Так и знала, что ты сюда придешь.

Веки Десмонда закрылись, а в груди растеклось неприятное ощущение того, что его раскрыли. Выждав пару секунд, он открыл глаза и обернулся.

– Виолетта, – проговорил наследник. – Могу я узнать, что ты здесь делаешь? Не станешь же ты меня убеждать, что неожиданно заинтересовалась бабочками?

Виолетта замахала руками, и её распущенные фиолетовые локоны красиво закачались  в такт.

– Бабочки? Ну нет. Я хочу понять, на кой здесь делаешь ты, – ответила она, даже не скрывая намерений.

– Если я скажу, что Руфина оказалась убедительна, ты не поверишь?

– Мне бы хотелось. Но вряд ли, – согласилась Виолетта почему-то  помрачнев.

Надув щеки, Спрутовская сложила руки под грудью, выгодно её приподняв в аккуратной блузке. Взгляд Десмонда скользнул по её фигуре, довольно стройной для хомокракенки. Юбку она так и не поменяла, все вытягивает щупальца под ней, стараясь быть похожей на человека.

– Тебе не стоит скрывать свою природу, – продолжая рассматривать Виолетту взглядом настоящего небуланского эстета, негромко произнес Десмонд, и его слова шепчущим эхом унеслись под своды коридора.

Для Спрутовской его откровение оказалось настолько внезапным, что она растерялась, а щеки покрылись легким румянцем.

– Да ну… Дес… Я не скрываю… Просто… – промямлила она, ещё больше смущаясь.

– Скрываешь, – прервал её Десмонд и позволил себе убрать с её лба фиолетовый локон, от чего Виолетта вздрогнула и потупила взгляд. – Ты очень красивая девушка-хомокракен. Ты должна гордиться своим происхождением и с достоинством нести его по жизни. А вместо этого ты пытаешься влезть в человеческую юбку и быть не той, кто ты есть.

Он слышал, как участилось сердцебиение Виолетты, как её адаптированное к обеим средам обитания дыхание стало поверхностным. Нет, это действует не его магическая харизма, она заблокирована чарами. Это нормальное мужское внимание, которое приятно любой девушке. А Спрутовская очень эффектная девушка, которая сейчас краснеет и не знает, куда деть взгляд от смущения.

– Дес… – прошептала она, растерянно укусив себя за нижнюю губу, и нервно поправила воротник блузки, – мне кажется, это перебор для второй в жизни встречи…

– Ну ты ведь не сочла перебором для второй в жизни встречи проследить за мной, – парировал верховный альп и улыбнулся левым уголком губ.

По тому, как неистово запульсировала жилка на шее Виолетты, Десмонд понял, насколько сильно она разволновалась.

– Это другое, – пробормотала Спрутовская, – я просто…

Десмонд шагнул к ней чуть ближе и прямо посмотрел в её фиолетовые распахнутые, как небеса, глаза. Нависать над ней могущественной горой, видеть, как девушка не знает, куда деться, при этом её запах настойчиво говорит, что деваться ей, строго говоря, никуда и не хочется – оказалось крайне приятно. Однако Десмонд понимал и то, что у хомокракенов повышенное либидо, и её щенячий взгляд, обещающий больше, чем положено – заслуга не его магической харизмы, а её собственных потребностей.

– Виа?.. – прошептал он, наблюдая, как Виолетта медленно сокращает между ними расстояние и как её губы плавно приближаются к его губам.

– Да?

– Ты принимала настойку из нимфеи?

Веки Спрутовской медленно закрывались, щупальца стали плавно вытягиваться из-под юбки и ползти к ногам Десмонда, а запах превращался в коктейль из феромонов. Она спросила по инерции, даже не поднимая взгляд, который сейчас сконцентрирован на его губах и подбородке:

– Что?

Десмонд повторил:

– Настойка. Из нимфеи. Ты её приняла?

На этот раз слова наследника заставили Виолетту смутиться, а это вывело её из состояния сладкой неги, куда она погружалась и готовилась утащить туда Десмонда. Она стыдливо забегала взглядом по полу и проговорила:

– М… Да, принимала.

Снова чуть улыбнувшись левым краем губ, Десмонд ей предложил:

– Прими ещё.

– Что… Зачем? – не поняла Спрутовская, все быстрее приходя в себя.

– Затем. Я бы не хотел, чтобы твоя честь была поругана, – хмыкнул верховный альп.

Судя по выражению лица Спрутовской, сказал он нечто такое бредовое, что даже среагировать сложно.

– Ты из какого века, небуланец? – окончательно вернувшись в сознание, поинтересовалась Виолетта и демонстративно застегнула пуговицу на блузке. – Какая ещё честь?

– Хм… Девичья? – предположил наследник.

То, как выпрямилась спина хомокракенки, просигнализировало – с честью у неё все в порядке, чтобы это ни значило. Подбородок вскинулся, она уперла одну руку в бок, а второй сделала непонятный жест, будто что-то показывает, и ответила:

– Я хомокракен. У нас размножение – во главе угла.