Там, куда тебя не звали (СИ)

— Ничего страшного! — тру я глаза, с трудом сдерживая зевок и виновато улыбаясь. Напротив появляется пухлое взволнованное лицо Горация Слизнорта.

— Вот, выпейте, должно сразу стать легче. — Колдун откупоривает небольшой флакон и выливает из него пару капель в мою чудом уцелевшую чашку. От напитка начинает пахнуть детским Орбитом. На удивление, никаких неприятных ощущений также не обнаруживается, а вот сон как рукой снимает уже после первого глотка.

— Спасибо вам огромное! — отрываюсь я от чашки, чтоб улыбнуться самой благодарной улыбкой, на которую я только способна.

— Ох, не благодарите, милая! — тут же чуть краснея, отмахивается Слизнорт. — Мне льстит, что вы выбрали именно меня, хотя, право, мне казалось, что вы достаточно близки с профессором Снейпом.

Чай попадает не в то горло.

— После зелья профессора Снейпа я оказалась на больничной койке, — со смешком отзываюсь я, прокашлявшись.

— Очень странно, — озадаченно качает головой профессор. — Сколько я помню, Северус всегда был хоть и достаточно замкнутым и нелюдимым мальчиком, но когда дело доходило до зелий, ему сложно было найти равного.

Второй раз за вечер я чуть не давлюсь чаем. Почему-то понятия «Северус» и «мальчик» в моей голове отчаянно отказываются состыковываться. Словно бы он вот всю свою жизнь и есть такой весь угрюмый, меланхолично-саркастический с мазохистским привкусом.

— Так вы учили профессора Снейпа? — озвучиваю я проскользнувшую мысль быстрее, чем понимаю странность складывающегося разговора.

— Да, я был его деканом и обучал его зельеварению, — с явной гордостью за себя расплывается в улыбке Гораций, но тут же грустнеет. — Ах, столько воды с того времени утекло… Чудесные были детишки. Знаете, с ним на одном курсе училась одна удивительная девочка… — Слизнорт чуть запинается. Взгляд его становится отрешённым. Появляется странное ощущение, словно он смотрит куда-то сквозь меня, по всей видимости, погружаясь в воспоминания. — Когда мы впервые встретились, мне на мгновение показалось, что я увидел её… Вы удивительно похожи… Ах, прошу простить мне мою слабость…

Слизнорт виновато опускает взгляд.

— Расскажите, пожалуйста. — Ловлю себя на странном ощущении в груди. Что-то плохо объяснимое, заглушаемое сопереживанием и женским любопытством. Ладно, самоанализом займусь как-нибудь потом.

Практически до самого отбоя я сижу в комнате Слизнорта, слушая какое-то странное откровение-самокопание с элементами драмы и блокбастера. Почему-то я узнаю про жизнь нескольких молодых ребят, учившихся в Хогвартсе больше двадцати лет назад. И чем больше слушаю, тем больше чувствую, как до зуда под кожей мне отвратительна манера преподавания в этом заведении. Распределяющая шляпа, четыре факультета, грызущиеся между собой, и поощряющие происходящее преподаватели. Объединение детей в группировки и открытые их столкновения, которые иногда чуть не заканчиваются вполне недетскими последствиями. Но самое чудовищное, что я осознаю уже позже, бредя, как привидение, по коридору замка, — так это какое-то пробирающее до глубины души равнодушие. Гораций Слизнорт, Минерва Макгонагалл, Альбус Дамблдор — минимум они трое видели происходящее. Видели, как дети топят сами себя, но ни один не попробовал что-либо сделать.

Трясу головой, пытаясь хоть немного привести в порядок мысли.

Наверное, если ты никогда не видел в жизни другого, то происходящее кажется нормальным, самим собой разумеющимся, «системой мотивации». Но я видела, что можно по-другому. Если я только смогу, то хотела бы попробовать хоть что-нибудь изменить. Как хорошо, что у меня есть целая ночь, чтобы над этим поразмыслить.

Скрепя сердце я допускаю, что всё происходящее всё-таки не сон.

========== Глава 2. ПИАНИСТ ==========

Убейте меня, бога ради.

Завернув за очередной каменный выступ, я каким-то непостижимым образом оказываюсь во внутреннем дворе замка. Шли вторые сутки без сна. И нет, ничего такого криминального, просто тонизирующий напиток Слизнорта превзошёл все мои ожидания. В конце первого дня голова гудела, как престарелый процессор, желая переварить всю накопленную за прошедшие полтора месяца информацию. Перелопатив всю имеющуюся литературу по маглам, наметила дальнейший учебный курс. Ибо я всё-таки человек искусства, значит, будем пытаться привить маленьким дикарям чувство прекрасного. Помимо классных занятий появилась мысль как-то наладить с детьми дружеский контакт. Вопрос упирается в вполне очевидное «а как?». Это тебе не 21 век, где электронку на доске написала и сказала что-то в духе «детишки, пишите по любым вопросам». Увы и ах, короче. С учётом складывающейся обстановки хочется сделать что-то, чтобы они понимали, что не на одних них мир держится. Что рядом есть взрослые люди, готовые взять за них ответственность, помочь, а не откреститься, списав своё бездействие на рок судьбы. И видимо, причиной тому стал недостаточно стихший мой собственный юношеский максимализм вперемешку с проклёвывающимся материнским инстинктом.