Там, куда тебя не звали (СИ)

Правда, меня упорно не покидает идея о том, что события разворачиваются слишком быстро, а в этой главе я замудрила с переживаниями. Но очень-очень хочется, чтобы чувствовалось так же, как чувствует ГГ.

========== Глава 16. РИККИ—ТИККИ—ТАВИ ==========

Тело оказывается настолько тяжёлым, что глаза получается открыть не сразу. Темнота начинает плыть, заходясь цветными пятнами, пока наконец не обретает очертания чего-то, отдалённо напоминающего человеческое лицо с мелкими, мышиными чертами. Существо какие-то мгновения меня разглядывает, видимо, решая, вижу я его или нет. Ещё через секунду лицо обезображивает гримаса, напоминающая крысиный оскал, и его обладатель странно дёргается. Раздаётся звук, напоминающий глухой удар по чему-то мягкому и плотному, а перед глазами снова начинает плыть. Кажется, даже для того, чтобы вдохнуть, требуется какое-то нечеловеческое усилие. Опять с трудом разлепив глаза, непонимающе смотрю на склонившегося человека. Личность снова дёргается, начинает нервно копошиться, а в следующий миг появляется странное чувство невесомости. Словно я плыву куда-то по воздуху. Глухо, словно через бетонную стену, появляется тягучее чувство боли, начинающееся где-то под правым ребром и через позвоночник, отдавая в руку, уходящее в затылок. К горлу подкатывает тошнота, и приходится закрыть глаза, стараясь сохранить остатки самоконтроля.

Наваливается странная, словно предгриппозная усталость. Воспоминания, тягучие, словно дёготь, медленно поднимают на поверхность какие-то смазанные обрывки последних дней. Или дня? А может, прошли всего лишь несколько минут… Кажется, я потерялась во времени.

Белоснежные потолки с замысловатой лепниной, смотрящие со стен люди и необычайно красивая золочёная люстра. Всё это холодное великолепие периодически сменяется каким-то жутким сырым подвалом. Если бы у меня была возможность думать, наверное, я бы осознала глупость происходящего — мучители не проронили ни слова, но когда меня вырывали из забытия, я едва ли могла понимать, где пол, а где потолок, не то что задумываться над своим положением.

Сквозь какие-то жалкие защитные механизмы истерзанного организма пробивается воспоминание о боли.

Боли жуткой, выворачивающей тело до рвоты. Причём в достаточно искусном исполнении, удерживающей на грани агонии, не позволяя забыться, словно бы мучители получали от происходящего наслаждение.

Голова начинает противно тяжелеть, словно от прилившей крови, мешая думать и дышать.

Где я вообще оказалась, и кому от меня что нужно?

Осмысление собственного положения вдруг прерывает резко вернувшееся ощущение окружающего мира. Словно кто-то вдруг выкрутил на максимум звук и яркость. А ещё боль, обжегшая слева, в районе плеча, отдавшая в нижнюю челюсть.

От осознания того, что я болтаюсь вверх ногами, закладывает уши, и тут же накатывает противная пульсация в висках. Кажется, ещё чуть-чуть — и от давления пойдёт из носа кровь.

— Ты узнаешь нашу гостью, Северус?

Кажется, на какое-то мгновение сердце перестает биться, и схватывает дыхание.

Нет, нет, нет, только не это!

Словно издеваясь, какая-то сила медленно поворачивает меня лицом к свету. Отблеск пламени на мгновение слепит глаза, и, проморгавшись, я наконец замечаю, что, наверное, на метр ниже располагается стол. За ним, словно восковые куклы, сидят какие-то люди, но единственное, что я оказываюсь способна сейчас различить в этом наборе бледных мазков, так это замершее в ледяном отрешении лицо Снейпа. На какое-то мгновение мы встречаемся глазами, но даже этого мгновения хватает, чтобы я поняла всю сложившуюся ситуацию.

Меня подали к столу Волан_де_Морта. Сквозь накатывающую истерику осознания мысль складывается как-то сама. Простая до невозможного истина: шанса выжить нет. Если я и переживу этот пир, меня запытают забавы ради. Я слишком много видела сообщений в «Пророке». Они убивали даже маленьких детей, поэтому распотрошить заживо такую, как я, у них рука не дрогнет.

— Северус… помоги. — Ощущаю, как в уголках глаз начинают собираться слезы. Я не хочу, чтобы меня замучили. Страшно. Больно.

— Да, разумеется, — разрезает тишину бархатный баритон, от которого мучительно сжимается где-то за грудиной.

— А ты, Драко?

По спине прошибает, словно от задетого нерва.

Какого чёрта здесь делает ребёнок?!

— Ну да, ты же не ходил на её уроки, — снова раздаётся мерный голос. — К сведению тех из вас, кто с ней незнаком, у нас гостит сегодня Александра Рунцис, состоявшая до недавнего времени преподавательницей в школе чародейства и волшебства Хогвартс.

Вдоль стола проносится шумок одобрительного понимания.

— Да, профессор Рунцис сообщала детям чародеев и волшебников сведения о магглах… Объясняла, что они не так уж и сильно отличаются от нас… — раздаётся женский голос после какого-то нервного смешка.

— Северус… пожалуйста… пожалуйста…— тихо хриплю я, снова встречаясь с магом взглядом.

Пожалуйста, если эти люди решили меня убить, то лучше уж от твоей руки…